— Потому что нет никакой кодировки! Осел! Я не вру.
Белобрысый ударил.
— Кто ты? Где диск?
Каждый вопрос чередовался с ударом по лицу.
— Да пошел ты! Иди уши прочисть, мудила! Говорю же тебе, я ничего не знаю о делах Оленева.
Гронский пытался выстроить рисунок Искры, но каждый удар ослабевал связь сознания с его телом. И контур размывался вместе с сознанием.
Потому что сам еще не знаешь в какое дерьмо ты влез.
— Что тогда это?
Здоровяк указал на бокс, лежащий на столе рядом с программистом.
— Оленев отдал в машине, когда понял, что кранты ему. Сказал, что я должен отвезти своему руководству.
— А диск?
— Не знаю я ни о каком дис…
Договорить он не успел. Дубинка врезалась в ребра, выбивая дыхания. После второго удара внутри что-то хрустнуло. Третий раз дубинка со всего маха опустилась ему на колено. Светловолосый плеснул в лицо чашку воды, не давая попрощаться с сознанием.
— Не надоело героя из себя строить? Просто скажи, где он.
Георгий облизал разбитые губы.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, — сипло ответил он. — Никогда его не видел.
Здоровяк ударил дважды. По губам и скуле, в очередной раз вспарывая кожу. Сознание опять скользнуло куда-то в сторону небытия, но удержалось на самом краю. Георгий глухо застонал.
— Уровень сильный, порядка девяти-десяти условных единиц, — сообщил тот, который возился с боксом, — равен только что отделенным Рунам. Защита бокса выдержит еще пару часов, потом надо менять.
Георгий прикрыл глаза, в который раз пытаясь выстроить рисунок. Пока его не трогали, возможно получится сосредоточиться. Он понимал, что время его почти закончилось. Знать бы еще за что он все это терпит. И что за диск от него требуют. Оленев, сука, ничего не сказал. И Архипов тоже.
Я не работаю ни на вашу контору, ни на Дранкур.
А Архипов знал об этом диске? Он дал понять, что у Оленева надо найти и забрать Руны.
— Ингрис, Нарси, — наконец подал голос еще один. За все часы это были его первые слова. До этого он или сидел в кресле, отстраненно читая что-то на своем смарте или смотрел в окно. Ни во что не встревая. Он был одет в легкую светлую рубашку и джинсы, как обычный турист. — У нас нет больше времени. Решите наконец вопрос.
Георгию удалось выстроить два контура. Слишком слабо, чтобы вывести из строя всех сразу.
— Слышал? — обратился к нему светловолосый. — Просто скажи, где диск. И мы уйдем. Даже убивать тебя не станем. Ты нам в общем-то не нужен.
— Я не знаю, где диск.
Здоровяк подошел к нему, расстегнул наручники, освобождая руки.
— Говорю же я всего лишь сопровождал Оленева в поездке, — Георгий сжал зубы, понимая, что ничем хорошим это освобождение для него не светит.
Подтверждая его мысли, Ингрис схватил его руку и положил на деревянный подлокотник стула.
— Держи! — отдал он приказ своему коллеге, — сейчас ты мне все скажешь.
Это он уже к пленнику, занося биту.
— По пальцу за каждый неверный ответ. Пока не скажешь, гаденыш. Надоело с тобой возиться!
Барьер!
Дубинка обрушилась на мизинец, разрывая в клочья выстроенный контур. Георгий взвыл.