— Слушай, — спросил вдруг Бертран, указав на занятные рисунки на столешнице, — я тут смотрю, как изрезали чудесно. Ты, случайно, не знал такого парня по имени Танци?
— Танци? — тут же ожил Ржавый, даже усы зашевелились. — Ты про которого?
— Про которого стенолаз.
— Танци! — оживление переросло в радость. — Кто же не знал этого чудесного распиздяя!
— Распиздяя?. — уточнил Бертран. Слово звучало красиво, но ругательность не особо вязалась с «чудесностью». То, что в городе многие слова значили совсем иное, а многие подразумевали иной, какой-то свой личный смысл, окружающим не всегда ясный, Суи понял еще когда нахлебался «зеленого вина». А загадочный «интерес», чуть было не обернулся вовсе уж гадко.
— Это как смесь мудилы с чудилой, но так, что все вокруг еще и ржут постоянно. А с него половина Таилиса ухохатывалась.
— А вторая?
— Вторая надеялась, что он наконец-то угробится.
— Люди, они злые!
— Во-во, — согласился Ржавый, — кого не коснись! А ты откуда его знал?
— Он тоже из Суры.
— Хорошее, наверное, место, если оттуда приходят в наш проклятый город такие чудесные распиздяи, как вы с ним! — Ликс прямо таки поплыл от умиления.
— Хорошее, ага… — Суи поспешно выпил очередной стаканчик. Нужно было срочно выпить за то, что и он внезапно оказался распиздяем.
— Таилису вообще везло со стенолазами! Хорошие парни всегда попадались. И щедрые, и рукастые, и мебеля спьяну особо не ломали. О! Видишь, — Ликс ткнул в рисунок с падающим человечком, — это ведь, не просто так, а можно сказать, историческое событие! Что попало я резать запрещаю, так и знай!
— Историческое?..
— Ну важное, в смысле, про которое не забудут через час.
— Ааа…
Но вошедшего в пояснительный раж Ликса остановить было сложно.
— Это, если ты посрал, к примеру, то и забудешь, только встал. А вот если пока тужился, провалился в яму, нахлебался, еле выбрался, то тут запомнишь на всю жизнь! Еще и внукам расскажешь. Вот это, как раз историческое событие и есть!
— Ну и так что же за событие такое приключилось? А то я и не слышал ни разу.
— Вот тут, — палец Ликса бережно обвел рисунок, — изображен стенолаз именем Ойген. Он потом с Хото Высотой в Сиверу подался. Хорошие парни…