"Что, мои глаза уже начали меняться. Посмотри в лицо своей смерти, старик", — улыбнулся про себя я.
При использовании этой магии их заволакивала непроглядная тьма, даже глазное яблоко становилось чёрным. Он в ужасе открыл свой беззубый рот, но так и не смог произнести ни слова. В моей памяти всплыло заклинание. Его глаза и распахнутый рот засветились зеленоватым светом, и легкая дымка от него потянулась к моим глазам. Он пытался кричать, отбиваться, но тщетно. Жизнь вместе с душой уходили из его тела, превращаясь в мою пищу, подпитывая мою магию. И вскоре я откинул в сторону его иссохшийся в одно мгновение труп. Окружившие меня варвары, ошарашенно наблюдая за происходящим, в страхе отпрянули. А вокруг меня уже вспыхнуло зеленоватое пламя, и губы мои уже шептали заклинание призыва. Из-под земли показался деревянный посох с навершием в виде черепа, с горящими глазами, увешанный магическими талисманами, ускоряющими и усиливающими магию, привычно ложась в мою руку, облаченную в латную перчатку.
"Странно наверное смотрюсь. Рыцарь с посохом мага", — мелькнула мысль.
Как только посох оказался в моей руке, я ударил им оземь, произнося ещё одно заклинание, и поле вокруг вмиг заволокло зеленоватым туманом. Медленно стали подниматься те, кто всего минуту назад был мёртв. Варвары, рыцари, лучники с горящими зелёным пламенем глазами, всё ещё кровоточащими смертельными ранами. В них не осталось воспоминаний, но их тела помнили, как сражаться. Они не ведали страха и жалости, не чувствовали боли. А что ещё нужно, чтобы свершить мою месть. Теперь это была моя армия. Варвары, окружавшие меня, испуганно озирались. Мертвый лучник вытащил топор из своей спины и всадил его в голову стоявшего к нему спиной варвара. Тот упал за мертво. Кто-то пытался повторно проткнуть мечом мертвого рыцаря, но что ему была эта рана. От ответного удара варвар повалился набок и затих. И когда жизнь окончательно ушла из его тела, он восстал, становясь частью моего войска. Этим и страшна некромантия. Чем больше павших людей, тем больше твоя армия. Снова отовсюду слышался металлический лязг, нарушая могильную тишину этого места. Варвары еще пытались сражаться, но что можно было сделать с практически бессмертной армией. Кто-то из захватчиков попытался добраться до меня, но преградившей ему путь мертвый варвар снес ему голову. Это плохо. Обезглавленные трупы не поднять. Это единственное слабое место моих воинов и единственный способ их победить. Магия, текущая по моим венам, будоражила, как игристое вино, опьяняя своей силой, и овевало тело могильным холодом. Мои глаза светились тем же самым зеленоватым пламенем, а поглощаемые мной души, превращаясь в легкие серые дымки, питали мою магию. Таким образом, она не слабела, пока были умирающие люди и их души, и мне не приходилось использовать собственный резерв для управления мертвецами. Ничто не сравнится с ощущением явного превосходства перед этими дикарями. Явного превосходства над всеми.
"О, да, наконец-то теперь ты в своей стихии. Чувствуешь, как это приятно. По щелчку пальцев лишать людей жизни и выпивать их души. Ты явно в экстазе. Вот для чего ты сделал тогда этот выбор. Вот для чего очернил свою душу, изучая это проклятое искусство. Теперь тебя снова станут бояться и ненавидеть. Ты будешь гоним всеми. Твой приход в селение будут воспринимать хуже, чем пришествие чумы. Но твоя сила, внушающая страх. Страх же — неплохой инструмент управления".
Остатки варваров всё-таки дрогнули, гонимые каким-то первобытным ужасом. Но мой приказ. не оставлять никого в живых обрёк их на гибель. Они даже не смогли добежать до спасительной чащи леса. И вскоре на поле воцарилась мертвая тишина. Удостоверившись, что все действительно мертвы, я поднял посох и, произнеся заклинание отмены, ударил им о землю. Зеленое пламя стало покидать глаза моих воинов, и они падали замертво там, где и стояли. И снова я был единственным живым человеком на этом проклятом поле. Я вернул посох в землю, и зеленое пламя вокруг меня погасло. Я устало опустился на колени.
"Ну, вот и всё... всё закончилось", — подумал я.
Я отомстил за тех, с кем не посижу больше в трактире, за тех, от кого не услышу забавных историй. За то, что заставили вспомнить, кем я являюсь на самом деле. Лучшим учеником проклятого мага, последователем Ордена Хранителей Смерти, некромантом. Я повалился набок, корчась от боли. Так всегда бывало, когда долго управляешь большим количеством черной магии. Душевной боли я не мог испытывать, а вот физическую — вполне. Я упрямо стискивал зубы, чтобы не закричать. Но кто меня мог услышать. Когда волна боли понемногу стала утихать, и тьма в глазах исчезла, я услышал скрип подъехавших к полю телег. Видимо, это крестьяне с ближайшей деревни. Звук шагов, тихий говор. Они шли, осматривая тела павших.