- Это и правда ты сам написал? – удивилась, не веря, Евгения.
- Правда, - кивнул Антон. - Взял за основу стандартный договор и даже после первого прочтения я, полный профан, увидел СТОЛЬКО лазеек для возможного оспаривания в суде, что решил заняться этим лично. И не две недели, как сказала сестра, а почти два месяца корпел над бумагими. Так что это не экспромт, а длительный изматывающий, но плодотворный труд. Девочки, а это не за нами?
Антон увидел вчерашнего подполковника, который выбежал на улицу и в растерянности озирался по сторонам. – Я, если честно, думал, что за нами побежит тот чудила, который невежливо повёл по отношению к нам.
Евгения поднялась с места и, выйдя на улицу, коснула руки подполковника, который от неожиданности чуть ли не подпрыгнул на месте. После короткого разговора бывший лётчик ворвался в кафе и, увидев сидящих за столом двойняшек, резко сдулся, словно в нём что-то сломалось. Он с шумом выдохнул и направился к столику, за который уже садилась Женя.
- Вы меня до смерти напугали своим уходом, - неожиданно ровным голосом сказал офицер. – Позвольте ненаджолго присесть за Ваш столик?
Антон согласно кивнул и удивлённо взглянул на подполковника, а затем на девушек.
- Охренительная разница между людьми, - задумчиво произнём Антон. – Теми, кто сам добивается всего в жизни, и тем, кого явно тащат за шиворот. Простите, но напомните свои имя отчество, а то вчера с Вами вела разговоры Светлана, а мы лишь выступали в роли статистов. То, что Вы бывший лётчик мы помним, да и фамилия не забыли. Но, согласитесь, по фамилиям называть друг друга в кафе в непринуждённом разговоре – это моветон, не находите?
- Кузнецов, Андрей Николаевич, - почему-то громко сглотнув, еле слышно проговорил офицер.
- Андрей Николевич, прежде чем Вы что-либо скажете, попейте воды или сока. Вот этих двух стаканов мы не касались. Прошу.
- Если можно, то воды… - просипел Кузнецов.
Антон смотрел на подполковника и ему почему-то стало жалко офицера, который был, в общем-то, невиноват ни в чём, а уж так сложились обстоятельства, что в госпитале он не только выполнял огромный пласт работы хозяйственника, но и, по-видимости, стал мальчиком на побегушках.
Парень подождал, пока офицер не успокоится окончательно и только потом спросил.
- Как я понимаю, то проникновение в помещения, которые были нам предоставлены, в действительности санкционированы начальством?
- Так точно, Антон, простите, как Ваше отчество?
- Не надо по отчеству, мы вполне обходимся и своими именами в разговоре с людьми старшего возраста. И кто подписал разрешение на срыв пломб?
- Главврач, - смутился Кузнецов. – Он отчего-то посчитал, что если аппаратуры в помещении уже нет, то туда может входить любой желающий. Я, кстати, категорически возражал, за что получил устный выговор. Но поймите и меня – не могу же я идти против приказа.
- А… То есть Вы лично не присутствовали при проникновении того хама?
- Нет, не присутствовал, хотя на этом и настаивал сам Гриблов, который с утра заявился в госпиталь.
- А это что за персонаж в нашей истории?
- Это… Это отец майора, что проник в ваш кабинет.
- Сын-майор пришёл к отцу, и спросила кроха: «Что совсем нехорошо и что такое плохо», - сколамбурил Антон. – Вы, Андрей Николаевич, не стесняйтесь и поведайте нам, сирым и убогим, кто за кем, что и почему? Я, если честно, ни хрена в Вашем клубке не разбираюсь.
- Сын генерал-лейтенанта Гриблова по требованию своего отца был назначен к Вам ассистентом и научным консультантом на сегодняшнюю диагностику и возможную операцию.
Парень захохотал в голос, от чего на него обратили немногие посетители кафе.
- Подполковник. Вы сами-то поняли, что только что сейчас сказали? Неизвестный научный консультант нам в помощь? Ржу не могу. Так ладно, проехали. Этот сынок врач, как я понял? А папашка кто?
- Отец – из штаба Министерства. Как я понял по отрывкам разговоров, то вчера ещё сам лично не хотел вмешиваться в эту историю, но на него насели как сам сынок, так и его мамашка.
- А откуда, если не секрет, Вы всё это всё знаете?