— Руки! Покажи мне руки! — прокричал гаишник, направив дуло автомата прямо на них.
Никто из мужчин не шевелился. Ирма продолжала шипеть, глядя на него. Она готова была броситься в бой, но зажатая с одной стороны дверцей, а с другой Семёнычем, не имела возможности быстро выбраться наружу. Оставалось молча наблюдать за тем, как поведут себя остальные.
— Не двигаться! Рук не вижу!
Увидев вскинутый автомат, водитель подъехавшего автомобиля стал сдавать назад. Испуганный человек намеревался поскорее покинуть дорогу, поскольку рисковал оказаться в эпицентре перестрелки. Как только он отъехал назад и развернулся, скрыв фары от Нивы, гаишник перестал отчётливо различать людей внутри.
Воспользовавшись секундным замешательством гаишника, коренастый одним ударом выбил стекло в дверце и резко потянулся за ним. Не успел ухватиться за автомат, поскольку гаишник испуганно отступил назад. Палец сам нажал на пуск, выдав короткую смертоносную очередь. Оглушительный грохот сотряс ночную тишину. Пули ударили в дверцу, пробив её насквозь и поразив коренастого. Тот дёрнулся, не в силах больше пошевелиться.
— Что там такое? — воскликнул инспектор, держа в руке мятые купюры.
Он резко обернулся на выстрелы, но в тот же момент рука Саньки, сидевшего рядом, полоснула по его телу. Одежда инспектора изрезалась в клочья, будто тот орудовал не рукой, а сразу несколькими ножами. Поранив грудь, Санька сжал ладонью его горло, отчего тот захрипел. Подавшись вперёд, пиявец припал губами к его щеке.
— Надо было просто взять деньги, — обнажив клыки, зашептал в самое ухо. — А теперь мне придётся тебя съесть. Просто прими как данное.
Только он приготовился вонзиться в шею, как вдруг в руке инспектора возник пистолет. Последовало несколько громогласных выстрелов. Санька застыл, нависнув над телом гаишника. Клыки моментально уменьшились до размера обычных зубов. Хватка на шее ослабла, а сам он отрешённо обмяк. Откинув убитого пиявца, инспектор попытался выбраться из автомобиля, как вдруг из живота и груди хлынула кровь.
Вывалившись на дорогу, он первым делом направил пистолет в сторону Нивы. Стоя на коленях, целился на людей, сидевших внутри, однако появление ребёнка в заднем окне Нивы сбавило пыл. Тем временем из передней двери выбежал ищейка, и тут же попытался скрыться в тени. Напарник метнул в его сторону автоматную очередь, отчего тот застыл с поднятыми вверх руками. Превозмогая боль, инспектор поднялся на ноги. Пистолет в руке нервно трясся.
— Всем выйти из автомобиля! — крикнул он, целясь то ли в женщину, прикрывавшуюся ребёнком, то ли в человека, сидевшего рядом с ней.
— Стоять, падла! — следом крикнул гаишник, размахивая автоматом.
Ищейка молчал, глядя на него безжизненными глазами.
Ирма дёрнула за ручку. Дверца распахнулась. Взору инспектора показалась молодая женщина с плачущим мальчиком на руках. Мальчик не прекращал рыдать.
— Отпусти ребёнка!
Но она продолжала прижимать его к себе, как будто чего-то ждала.
— Сука, отпусти ребёнка! — настойчиво повторил инспектор. — Отпусти, я сказал. Ну!
Кровь заливала живот. Она заметила это, и при виде такой красоты не могла оторвать взгляд. Чувствовала как силы быстро покидали его тело. Пистолет дрожал, а глаза постепенно становились мутными. Санька успел вспороть ему живот. Смерть гаишника уже витала в воздухе. Она чувствовала это, и поэтому просто выжидала.
— Я тебе что говорю?! Отпусти мальца, мразь!
Инспектор поперхнулся. Заметив это, Ирма искренне улыбнулась.