Глава 1
Со дня нападения эльфов на Моирвен минул уже месяц, и страна как никогда нуждалась в сильном правителе. Состояние его величества уже давно беспокоило весь замок, но острее всех, наверное, это замечал командующий королевской гвардией Дэйна Кавигера, что видел короля чаще остальных.
Эдвальд Одеринг, бывший в прошлом деятельным и решительным монархом, в последнее время вёл себя более чем странно. Скрючившись на троне, он выглядел бледной пародией на самого себя: король глядел мимо просителей пустым взглядом, вцепившись в подлокотники трясущейся рукой. В такие моменты командующий не верил глазам.
Раньше его величество мог проводить на троне часы напролёт: король не скрывал, что неудобство от жёсткого сидения с лихвой покрываются моральным удовлетворением. Теперь же он появлялся в тронном зале всё реже, а с началом войны и вовсе предпочитал принимать только лордов, только по военным вопросам и только с глазу на глаз. Остальные же, те, кого сочли не настолько важными, встречались не с королём, а с новым патриархом Велереном в специально отведённой для этого зале.
Преклонив колено у подножия каменного трона семь лет назад, Дэйн Кавигер поклялся защищать королевскую семью, а следом принёс присягу лично королю в том, что положит свою жизнь за его. Каждый седьмой день недели командующий гвардии нёс почётный караул в тронном зале. И если прежде Дэйн, стоя по правую руку от его величества, воспринимал это почётной обязанностью, то теперь король нечасто покидал свои покои, а если и садился на трон, то совсем ненадолго. Поэтому командующий, всё чаще стоя в совершенно пустом зале, тяготился душой.
Теперь мало кому удавалось увидеть короля, но вот патриарха он допускал к себе всегда. Впрочем, на все вопросы Велерен отвечал, что королю нездоровится или, что король устал и изволит вздремнуть, но даже командующему гвардией, неискушённому в лекарском деле, было ясно, что Эдвальд Одеринг давно и серьёзно болен. И, вопреки словам патриарха о скором выздоровлении, его величеству становится только хуже.
«Беда беду рождает» — так говаривала старая служанка при дворе лорда Кавигера в Лейдеране, и Дэйну сполна пришлось убедиться в справедливости старой поговорки. Беда действительно не приходит одна, и весь последний месяц тучи над королевством сгущались всё сильнее.
Началось всё с того рокового дня, когда король низложил патриарха Хельдерика и поставил епископа Велерена во главе Церкви Троих. Но роковым он был даже не по этой причине: пока проводилась церемония, в тронный зал, где дежурил Дэйн, влетел бледный и потный командующий стражей сир Германн Рорр, держа в руках две вещи — мешок и конверт. От мешка несло тленом, а от металлического цилиндра с эльфийским орнаментом — неприятностями. Удивительно, но, по словам командующего, их принёс гонец лорда Форрина, владыки пограничных земель — Восточного предела. Дэйн не посмел распечатать послание, решив дождаться короля, но вот в мешок всё же заглянул. Там оказалась отрубленная человеческая голова. О смысле послания можно было догадаться, даже не распечатывая письма.
Когда король вернулся в замок, командующий гвардии тут же поспешил к нему. Тогда у них и состоялся разговор, который Дэйн помнил в подробностях даже спустя месяц. Его величество взял цилиндр дрожащими руками и с трудом извлёк свёрнутое письмо. Прочитав его, король поднял туманный растерянный взгляд и сказал:
— Вот и свершилось. Войска Халантира ступили на земли Энгаты.
— Если гонец прибыл только сейчас, эльфы уже взяли Форкасл! — ожесточённо проговорил командующий гвардии. — Но тогда почему от лорда Форрина до сих пор не было вестей?..
В ответ король лишь протянул командующему бумагу.
— Я, Хостер Форрин, милостью Троих, лорд Форкасла, владыка Восточного предела и страж Пограничья… — начал вслух читать Дэйн.
Убористые буквы складывались в слова, но командующий не мог поверить написанному.