— Я все обдумаю, — Рида подошла к кровати, наклонилась и приобняла брата за плечи. — Постараюсь направить энергию своей одержимости в более безопасное русло. А ты выздоравливай, ни о чем не беспокойся. С Мирной я поговорю, материалы принесу, как только доставят. Ладно, пока! — она накинула куртку и подняла руку.
— Пока, — кивнул Дориан, — и еще раз спасибо. Бабуле привет!
Рида вышла за дверь и невольно повторила действия доктора, восстанавливая душевное равновесие. Это, конечно, не совсем то, что она ожидала от встречи. Этот монолог словно с каждым словом выпивал из нее силы. Все же Дориан был прав, как минимум, в одном: он ее отлично знал. Лучше многих. Лучше нее самой. Она молча стояла минут пять, как громом пораженная. И думала над словами самого вредного, но самого близкого и верного человека в ее жизни. Неизвестно, сколько бы она стояла у дверей палаты под любопытными взглядами пациентов и посетителей, если бы бутылка в сумке не решила сменить свое положение и не стукнула девушку по бедру. Чуть дернувшись, она перевела еще мутный взгляд на приемный кабинет Тарлина. В голове промелькнули слова брата, тут же перебитые ворчанием внутреннего голоса о непозволительности такого вмешательства в личную жизнь со стороны родственников. Пораскинув кипящими мозгами, Рида решила ограничиться дружеской передачей и через пару минут прощания с Тарлином и пожелания ему удачи покинула госпиталь.
При встрече время пролетело незаметно и давно перевалило за обед, о чем не преминул напомнить желудок девушки, громогласно ее об этом известив. Впрочем, именно он и повел Риду по уже знакомой дорожке в центр. Повел и просчитался. У отделения все еще бушевала толпа, которая, похоже, за два часа только выросла. На улицу даже вывалилось несколько крупных молодчиков в плотных черных куртках с нашивками и принялись отгонять особо прытких. Кто-то из старшего состава орал из-за дверей, что им мешают работать, на что тут же схлопотал пару оскорбительных фраз, суть которых сводилась к «пить чаи — это не работа». Рида замедлила шаг рядом с отделением, прислушиваясь к выкрикам, но так ничего и не поняла. Она уже занесла ногу, чтобы пробиться поближе ко входу, но тут же поставила ее на место, одернув себя не так давно данным обещанием.
— Вы смеетесь над нами?! — раздался гулкий мужской голос над гвалтом толпы. — У меня там дядя погиб, а я даже материалы дела увидеть не могу! — люди вокруг дружно загудели, поддерживая парня.
И в эту секунду Риду переклинило. Всего пара вопросов. Просто удовлетворить любопытство. Что в этом плохого? Бабушке наверняка тоже будет интересно… Спросить. И все! Она кивнула собственным мыслям и приблизилась к толпе. Однако положение стало только хуже: шум теперь закладывал уши и разобрать что-либо было просто невозможно. Девушка вздохнула и ловким движением руки, привыкшей тягать тяжелые детали, дернула на себя какую-то женщину в возрасте. Со смесью удивления, возмущения и легкого испуга еще полыхающая яростью толпы женщина уставилась на Риду. Шокированная наглостью она прошла несколько шагов и только в стороне остановилась и выдернула руку из хватки.
— Девушка, вы что себе позволяете?!
Девушка нависла грозной тенью над тут же притихшей женщиной и, не церемонясь, холодным тоном спросила:
— Что за столпотворение? С самого утра его наблюдаю, — черные брови чуть сползли к переносице.
Женщина нервно сглотнула. На мгновение Риде даже стало жаль ее, но с такими кумушками иначе нельзя: или на уши присядут, или права качать начнут. Что одно, что второе — пустая трата времени. «Кумушка» на удивление быстро пришла в себя и, гордо вскинув голову, начала вещать:
— А то вы не знаете! Сидите по домам, ничего дальше своего носа не видите, — Рида мысленно закатила глаза, а крайние обитатели толпы начали отвлекаться от основного занятия и кидать заинтересованные взгляды на зачинающийся конфликт. — У нас по городу какой-то маньяк-подрывник бродит, а эти… — женщина махнула рукой в сторону отделения. — Закрыли дело! То доказательств нет, то состава, то вообще несчастный случай! Хоть бы договорились, о чем врать будут! — кто-то одобрительно забубнил. — У меня тетка там погибла! Приехала в гости, называется, — женщина чуть не рыдала. — А они… даже останки не отдают, — рукавом пальто она утерла выступившие слезы и всхлипнула.
Рида боковым зрением посмотрела на толпу, которая потихоньку меняла дислокацию, приближаясь к ним и окружая. Если что-то пойдет не так, ее с потрохами съедят. Она положила руку на плечо женщины и посмотрела прямо в глаза.
— Послушайте, я понимаю, как вам больно. Терять близких людей ужасно. Но они не вернутся от того, что вы просто обложите отделение и будете орать в окна…
— Оставьте женщину в покое!