— И что, деревянные дома ломать заставят? Да им ещё сто лет стоять!
— Зачем ломать? Всё тем де кирпичом обложат, и при черепичной крыше никакой пожар не страшен.
— А ведь и точно, Лукьян… От кого, говоришь, ты это слышал?
— Да мало ли от кого, Фёдор Нилыч. Слухами земля полнится.
— А ведь есть в твоих словах правда, Лукьян. И думается мне, что ежели возьмёшь меня в долю, то и у тестя занимать не придётся. Вдвоём-то мы всяко больше заработаем.
— Как же валуны твои?
— Уже не мои, уже наши будут. Одно другому не мешает, будешь ещё и с камней зарабатывать. По рукам, Лукьян?
Иоанн Васильевич появился на крыльце царского терема как-то незаметно и неожиданно. Вот только что его не было, но вот он ужестоит на верхней ступеньке и машет рукой светлейшему князю Самарину. А кому же ещё может махать первый русский царь?
Вообще-то в глубине души президент Российской Федерации ждал более помпезного появления царя-батюшки. Одежд парчовых с золотой вышивкой ждал, золотых цепей и оплечий ждал, да хотя бы шапку Мономаха с крестиком на макушке… Увы, её тоже нет. Или она позже появилась в качестве непременного атрибута русских самодержцев? Впрочем, какая теперь разница.
Одет Иван Третий просто и со вкусом, хотя и опережает моду лет на четыреста с лишним. Ткани, правда, добротные и дорогущие, это даже издалека видно. На ногах сапоги, но не цветные сафьяновые, а обычные хромовые офицерские с голенищем почти до колен. Между голенищами и кафтаном видны штаны тёмно-синего цвета из тонкой шерсти. Кафтан же… наверное его в будущем назовут венгеркой, а сейчас сами венгры вряд ли догадываются о существовании своей национальной одежды.
Вот и весь царский наряд, дополненный широким поясом с покрытой коричневым лаком деревянной кобурой. Судя по её размерам, не меньше чем немецкий артиллерийский люгер царь носит. Хороший выбор. Если память не изменяет, то в переданном Андрею Михайловичу Самарину устаревшем оружии из «закромов Родины» была пара сотен таких пистолетов.
Самарин поднёс к уху негромко пискнувшую рацию и кивнул:
— Пора, господа-товарищи. Нас ждут. Идём степенно и величаво, будто в туалет после пяти литров пива.
Президент Бунин хмыкнул от образности сравнения, и шагнул наружу. Оглянулся:
— Иван Баирович, Андрей Дмитриевич…
— Идём. Чёрт знает куда, но идём.
Встреча произошла ровно посредине расстояния между крыльцом и каретой, в заранее определённой точке. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы увидеть разметку на брусчатке под каретой, и несколько отметок, указывающих на статус и долгожданность встречаемого гостя. Последняя отметка обнаружилась уже на ступеньках.
Этикет этой версии средневековой Руси предполагал почти родственные объятия государя-кесаря с президентом, и дружеские рукопожатия со всеми остальными. А тем временем Андрей Михайлович представил участников высокой делегации:
— Сергей Сергеевич Бунин, избранный правитель Российской Федеративной Империи!
Народ на площади разразился приветственными криками.
— Князь Иван Баирович Иринчеев, главный воевода!
— Ура! Добро пожаловать!
— Князь Андрей Дмитриевич Ковров, глава Посольского приказа и Приказа Дел Иноземных!
Народ опять выразил ликование. Ну а чего бы не ликовать, если здесь собрались люди сытые и обеспеченные, а частью даже и богатые. Хлеб насущный есть, а тут как раз и зрелище бесплатное подоспело. Вот о прошлом годе, когда французский посланник приезжал, вообще потеха была, закончившаяся, правда, весьма печально для иноземного графа. Вместо приёма он был прилюдно брит наголо для избавления от вшей, насильно пропарен в бане для тех же целей, и выдворен из страны с запретом появляться здесь в ближайшие сорок лет. В бане парили, конечно же, без свидетелей.
Оно и правильно, потому что вошь есть личинка дьявола, а поддержание чистоты телесной является проявлением любви к Господу, создавшему человека по образу и подобию своему. Патриарх в своих проповедях и посланиях неоднократно заявлял, что с посещения бани хотя бы раз в неделю начинается путь к праведной жизни, а совершающие омовения трижды в неделю будут на Страшном Суде стоять по правую руку от Спасителя и судить нечистоплотных.
А француз-то что удумал, а? Прямо как есть к государю-кесарю заявился, вот и получил… Свинья!
После протокольных объятий и рукопожатий Иван Третий улыбнулся: