Глава 3
— Но господин… налоги… — продолжал мямлить бедный чинуша.
Ещё одна забавная ситуация, тянущаяся уже третий месяц подряд. Это уже четвёртый сборщик налогов, прибывший под мои ясны очи. Дело в том, что земли, принадлежащие короне, заговорщики решили разделить между собой, и часть отдать церкви. Обосновывалось это справедливой борьбой с узурпатором и страшным Королём-Личем. Прецедент забавный, но не более того. Уверен, как Хаарт, если выкрутится из ситуации и вернёт себе возможность контролировать войска не только на небольшом отдалении от столицы (мой пример показывает: это вполне возможно), так и новый король, коронованный после поражения Хаарта, себе эти земли обязательно вернёт.
Соответственно, все ребята, вроде меня, прямые вассалы короля, иначе говоря, сейчас находятся в интересном положении: признавать или не признавать новых хозяев. Как с этим справляются другие — не знаю, но я только похохатываю над ситуацией.
— Ещё раз повторяю, уважаемый Гельман. Неважно, кто формальный владелец этой земли. Я не плачу налоги, потому что защищаю земли королевства от нападения. Таков мой вассальный договор. Без изменения в этом договоре я никому ничего платить не буду.
Бальмонт, мой текущий казначей, со счастливой улыбкой кивает моим словам. Старик может десяток минут расписывать, согласно каким уложениям я на любое требование по уплате налогов могу посылать требователя в дальние дали. Дуглас с не менее довольным лицом также кивает, со своей стороны готовый подтвердить, что по уложениям и феодальным законам я могу не только послать Гельмана, но ещё и казнить за оскорбление.
Впрочем, конкретно к Гельману у меня претензий нет, он человек подневольный, это раз. Ко мне обращался с уважением и обходительностью, это два. Его предшественники гнули пальцы и надували пузырями сопли, считая, что я сейчас буду перед ними на карачках ползать, вымаливая лояльность.
— Да, требовать с вас уплату прямых налогов я не имею права. Средства, получаемые с использования земли, вы тратите на поддержание обороноспособности, — подтвердил мужчина. — Однако вы организуете торговлю, предоставляете в пользование корчмы…
Не могу понять, почему встроенный интерпретирует местное слово именно так. Иногда начинаю думать, что переводчик обладает сознанием и издевается надо мной.
—…основали… эм… академию бардов. Для организации подобных… эм… Инициатив требуются разрешения и подтверждения, согласования с органами власти, внесение в реестры. Всё это работа писарей, что должна быть…
— Только в случае, если я являюсь мещанином, торговцем либо другим лицом, не имеющим дворянского достоинства. Однако я, как командир крепости, являюсь дворянином. И в рамках своих полномочий имею право действовать по своему усмотрению.
Обычно таких забавных казусов не случается. Феодализм он на то и феодализм: указ вышестоящего феодала является законом. Прикажет Его Величество платить налог за всё, кроме земли — буду платить. И не моя проблема, что заговорщики власти короля не признают. Хотят меня отсюда убрать — так я уйду, только сразу со всем, что здесь поставил и построил.
— Но господин… — продолжил Гельман.
Вообще, герцога Жуа я отлично понимаю, такие деньги мимо его носа проходят. Город Предельный-то герцог кое-как к повиновению привёл, и то, насколько я знаю, взяток раздал немало. Просчитался. Жуа думал, что именно город снимает сливки с торговли, а я здесь так, труба на бане, привратником сижу, ворота открываю. Не знаю, кто герцогу информацию поставляет, но информатор провалился. В общем, герцог, по-видимому, считал, что деньги идут от торговли с теми же остроухими и прочими. И когда его племянник приехал лично и во всём разобрался, то натурально схватился за голову. И вот с тех пор Жуа пытается найти способ что-то с меня поиметь.