Что-то смотрел в детстве и уже позабыл, изучал матчи Муромцева, в основном финалы, глянул пару десятков поединков командного типа и для разнообразия матчи иностранцев. Собственно 1/64 я ни разу не видел. Да что уж, если честно, самая ранняя стадия — четвертьфинал.
Может, так принято? Может, японский этап кубка мира никому не сдался? Отбор на чемпионат мира уже должен был завершиться, осталось пара мест, а в личном зачёте какой-то британец уже фактически победил.
Блин, а что вообще получает обладатель кубка и прочие призовые места? Я вот когда победил, сразу об этом подумал. В академии на показательном турнире была куча наград, иногда весьма ценных даже по моим нынешним меркам.
А тут что? Надо бы спросить.
Стоп. А вдруг я нарушил какое-то неписанное правило, что пьяницу нельзя было атаковать? Хотя болевые не приняты на показательных, а тут разрешены, блин, непонятно.
— Ты что встал? Следующий раунд только завтра, пошли, — высунувшись из прохода, крикнул Зимин. За ним стоял Эпувантель и трескал сосиску в булке. Ну, карманные деньги ему пришлось выдать, только где он обменник нашёл?
— Я точно не нарушил никаких правил? — спросил я, спускаясь в подтрибунное помещение.
— Не нарушил, нормально всё. Я не ожидал, что Антоний Тадеуш снова будет в подобном состоянии. Были новости, что он завязал. А ведь талантливый малый, у него дар воды на Звезде, а к нему прилагается целительство и светлая магия, — задумчиво пробормотал Егор Егорович, поглаживая седую бороду. — Ладно, у тебя какое развитие, если не секрет?
— Секрет. Даже от Вас. Я не планировал выступать, меня сюда жена отправила, — проворчал я и решил начать строить образ в глазах Зимина. — Я простолюдин и сирота, женат по принуждению на аристократке, которой нужна только моя прекрасная мордашка. Меня всю жизнь используют и притесняют женщины… — начал я и осёкся, увидев, как я понимаю, нашу сборную. — А это кто?
— Это третий состав нашей сборной. Их личный тренер тебе должен быть знаком. Она смогла даже выбить выездное разрешение для козырной карты этого состава! — сообщил Егор Егорович, а у меня дёрнулся глаз.
— Привет, Кирушка, какой ты вырос большой и красивый! — подбежала ко мне девушка, раньше бывшая блондинкой, а ныне щеголявшая светло-серыми волосами. — Это я, Яна Михайловна Рёрикович! Твоя первая учительница!
— Да узнал я Вас, но моя первая учительница — директор Воронежской Обители, а не Вы, — хмуро произнёс я, но оптимизм этой волшебницы минимум уровня Созвездия не пробил.
— Ха-ха-ха, да я про академию, дурачок! — Протараторила, всё же, недоучилка, — ладно, рассказывай как сам, как развитие? Вижу, что неплохо, раз попал в сборную. Хотя я так и не поняла пометки около твоего имени. Ну, давай, присаживайся и рассказывай!
— Кхм, Яна Михайловна, у Вашего состава вообще-то матч через десять минут. Вот вам Пронин и идите с ним, — произнёс Зимин.