Глава 6
Женщина свела глаза к переносице и брыкнулась на спину. Я поспешно спрятал шланг для спускания отработанной жидкости обратно в штаны.
— Ты что наделал? — воскликнул Мишка, бросаясь к женщине и легонько шлепая её по щекам. — Эй, уважаемая, очнитесь! Уважаемая, я не такой, я лучше! Очнитесь!
— Бесполезно, Мишка, мой удар точен и верен. Пару часов она поплавает в своих людоедских мечтах…
— Да каких мечтах, дурак? Она же хотела нас так отблагодарить. Натурой, так сказать. И мне бы досталось! Я, может быть, даже девственности бы лишился! А ты ей сразу по лбу… Что с тобой не так, Аркашка?
Вот этого я уже не понял.
— Ты чего причитаешь-то? — спросил я Мишку. — Она хотела у меня откусить… Как это Марина называла? Бубулек! А я ей этого не позволил. У вас… То есть у нас же людоедство запрещено, вот я и не позволил свершиться тому, что запрещено.
— Да это не людоедство! И не откусывать она его хотела, а сосать из благодарности, чтобы… Ну это… Ох, ну ты дал, брат… Появился такой шикарный шанс лишиться девственности, и ты его просрал… Скажи кому — засмеют!
— Так у нас так благодарят? Хм, весьма странный обычай. А что такое «девственность»? И почему лишиться её считается шикарным шансом? Это какая-то болезнь?
— Ну, как сказать… Вот, допустим, у женщин это считается небольшим недостатком, который легко исправляется мужским достоинством, — сказал Мишка и хихикнул.
Совсем ничего не понял. Причем здесь недостаток и какое-то достоинство? Надо будет при случае углубиться в этот вопрос.
— Я ни хрена не понял, но ладно. Если она не хотела ничего плохого, то давай перенесём её на кровать, да так и оставим. Когда очухается, то может и не вспомнит ничего? — предложил я.
— А может… — Мишка остановил задумчивый взгляд на оголенной груди.
— Хочешь что-то предложить? Не тяни космолет за сопло — говори давай, — буркнул я.
— Да нет, ничего не хочу предложить. Была мысля дурная, но я уже её прогнал. Идем, Аркашка. Эх, никому про это не рассказывай, а то навечно дураком обзовут.
Мы вышли из дома Оли. Троих нападавших уже не было на земле. Возможно, их куда-нибудь утащили местные жители, а может и сами очухались. Даже если один пришел в себя, то мог остальных поднять на ноги. Впрочем, мне не было до них никакого дела.
Сдохли и сдохли. Если их даже где-нибудь прикопали во дворах, чтобы не было проблем от какого-то там князя, то так даже лучше.
— Аркаш, вот я на тебя удивляюсь… Ты до ударов по голове был таким смирным, спокойным, а сейчас… И магия у тебя усилилась и вообще драться стал гораздо лучше. Прямо не узнаю. Как будто в голове у тебя что-то повредилось, — проговорил задумчиво Мишка, когда мы прошли половину пути до дома. — Как же с такой поврежденной головой мы учиться-то пойдем? Ты же не выдержишь и нападешь на какого-нибудь аристократа. А это чревато смертью.
— И что? Люди сколько времени живут?
— Ну, до ста лет доживают. Некоторые до двухсот.
— Всего-то? Это же как одно мгновение, — хмыкнул я. — И ради одного мгновения стоит давать собой помыкать?
— Но как же… — растерянно произнес Мишка. — Ведь мы всегда служили. И родители наши служили, папа даже на службе погиб. И деды с бабками, тоже служили. И наши прадеды и прабабки.
— А мы возьмём, да и перестанем служить. Станем вольными птицами. Сами станем аристократами и нагнём всех тех, кто держит нынче власть! — я ударил кулаком в раскрытую ладонь.
Звук удара мне понравился. Ощущения не очень, а вот сам звук вполне.
— Мы? Аристократами? — глаза Мишки чуть не вылезли из орбит. — Как же так?
— А как у вас становятся этими самыми аристократами? Зарабатывают много денег? С помощью них становятся?