- Думаешь, нам точно туда? – с сомнением проговорила Лариса.
- Если боишься, можешь остаться здесь. Я и один схожу.
- Ничего я не боюсь, – буркнула ведьма. – Просто это может оказаться ловушкой.
- Может. Согласен. Но я всё равно пойду.
- А я тебя одного не пущу.
Девушка ловко обогнула меня и первой проникла в пещеру.
Я мысленно усмехнулся и шагнул следом.
Человеческие ловушки призракам не опасны, а разведка ещё никому не мешала.
Подозрения не подтвердились. Препятствия и ловушки в пещере отсутствовали.
Короткий, шагов на двадцать, каменный коридор заканчивался небольшим гротом.
Рассеянный солнечный свет проникал в него через пару прорубленных в горной толще окошек-отверстий. Парнишка-монашек улёгся прямо на каменный пол под одним из них и замер, как неживой. Его кувшин уже стоял у противоположной стены. Там же на грубой циновке сидел старый, очень старый монах и словно бы спал.
Когда мы вошли, он даже не шевельнулся.
- Мир тебе, ла, – кашлянул я, привлекая внимание.
Глаза старца слегка приоткрылись.
- Мир.
Голос у монаха оказался довольно скрипучим.
На всякий случай я сложил ладони в молитвенном жесте и высунул «по-тибетски» язык.
Рука хозяина «кельи» медленно поднялась и указала на циновку напротив.
- Не вздумай садиться на корточки, на колени или ногами вперёд, – шепнула мне Лара. – Это считается неприличным.
Я кивнул и уселся перед отшельником, сложив ноги так, как полагается по местным обычаям, она на другую, крест-накрест. У нас это называется «по-турецки».
Старец взял чашку, налил из кувшина воды и протянул её мне.
- Зачем ты пришёл?
- Обмакни в воде безымянный палец и брызни щелчком вверх, вниз и перед собой, – снова подсказала Лариса. – Это будет означать твоё уважение небу, земле и предкам.
Я сделал всё, как она сказала, потом пригубил из чаши и поставил её на землю.
- Я ищу.
Монах долил чашу доверху.
- Что?
Я сделал ещё глоток.
- Не знаю.
Отшельник снова долил.
- Как же тогда ты поймёшь, что нашёл?
На этот раз я осушил чашу до дна.
- Это я тоже не знаю. Но думаю, что пойму.
Монах внимательно посмотрел на меня своими выцветшими глазами.
- Когда я родился, меня назвали Цэрин. Просто Цэрин. Пятьдесят лет я искал знания, и меня стали звать Туичен-Цэрин – Цэрин из Туичена. Следующие сорок я искал истину, и меня звали Цэрин-гоче – Цэрин с большой головой. Небо свидетель, я добился многого в жизни, но не нашёл главного. Я не нашёл себя и теперь снова зовусь Цэрин, просто Цэрин, – старец секунд пять помолчал и тихо продолжил. – А ты? Ты себя уже отыскал?
Я наклонил голову.
- Думаю, да. Определенно, да.
Щелкнула пластиковая застёжка. Я вынул из сумки книгу и передал отшельнику.
- Я не нашёл в ней знаний. Я не нашёл в ней истины. Я нашёл только вопросы.