Демон заорал и оскалился, замотал башкой и схватил меня руками. Лапища огромные, чувствую себя как повисшая на носу овчарки чихуахуашка. Я тоже заорал, но не услышал себя — от вопля демона я, похоже, оглох. Однако, и о деле за всей этой возней я не забывал — правой рукой ухватился за бронзовый обруч с камнем и потянул на себя. Бронза неожиданно поддалась под моими руками, растягиваясь, как пластелин.
Демон резко наклонился, прижал меня к полу, и уперся в меня сразу двумя своими руками, вырывая из моей хватки свою голову.
Левая рука созкользнула с рога демона, но я успел перехватить ей растянувшееся бронзовый Венец, теперь больше похожий на овал. От рывка сильно деформированный Венец соскочил со своего места, зацепившись за демонические рога.
Я почувствовал, как под пальцами демона у меня со стоном рвущегося металла расходится кираса. Удивился, что почти не чувствую боли. Зато я почувствовал, что под напором такой адской силы, мои пальцы разжимаются. Вот тут я некрасиво заматерился на русском. От досады. Сразу стало легче. И тогда я пустил лечащую волну через Венец. Теоретически, бронза проводит магию. В отличии от железа или серебра, которые было надежным «изолятором». Поэтому в Древней Империи и делали артефакты из бронзы. Но чтобы вот так, через бронзовую хрень, пустить лечащую магию… В успехе я был не уверен, но ничего другого не оставалось. Заразился тягой к дурным экспериментам от университетских, не иначе.
Мои руки засветились так ярко, что это было видно даже через кожаные рукавицы. Демон дернулся, засуетился, забарабанил мне в шлем кулаками, сминая металл, схватился за мою руку — но было уже поздно. Я видел как золотой свет распространяется дальше. Ярко, как фара дальнего света, засиял камень в Венце, вспыхнула золотым светом бронза оправы, а потом и по рогам пошли завитки золотого сияния. Почти сразу же покрыв демона целиком. Он как будто потрескался, и из каждой трещинки сияло солнце.
Демон некрасиво завизжал, дернулся, и взорвался. Ладно, взорвался, это громко сказано. Он, скорее, расползся в разные стороны. Как будто в пустую пластиковую форму вдруг резко залили камаз кровавой каши, и пластик не выдержал давления, разорвавшись на части. И посреди всего этого, оказался я. Пришлось некоторое время барахтаться, пока я наконец не встал на ноги и не побрел в сторону, фактически по пояс в кровище и дермище. Забавно, но воняло железом и чем-то медицинским. Брести пришлось долго — из демона вылилось явно в разы больше, чем могло в нем поместиться.
Но Венец я не выпустил. Так же, как верхнюю часть демонической башки с рогами, которая за него зацепилась. А потом вокруг раздался мелодичный перезвон. Я обрадовался, что не оглох и заозирался, ища источник звука. И он быстро обнаружился — по всем «трибунам» с металлическим звоном лопались ошейники, освобождая демонов ряд за рядом. Было на удивление тихо — демоны недоуменно пялились на нас, на гору кровавого фарша по которой брел я, недоверчиво смотрели на падающие с них цепи и, похоже, впервые с момента начала нашей битвы с их предводителем — а никем другим этот гигант быть просто не мог — перестали орать. Я на секунду было поверил, что сейчас они преклонят колени и признают меня своим повелителем. Увы, но нет. Рогатые ублюдки злобно заорали. Замахали дубинками и топорами. Волны воплей снова начали складываться в слова. «Убить их! Убить их!». Но выполнять свой собственный призыв демоны-воины не торопились, по прежнему толпясь на своих местах. В общем, повели себя как черти. Я ж честно их авторитета один на один завалил! Ну, почти. но и он, знаете ли, не в моей весовой категории.
Я наконец добрел до относительно сухой земли. Сверху опустился Ректор и сказал нормальным голосом.