Ну, Варяг! Ну, животное! Разбудил царя, а сам, значит дрыхать пошел? Да что не так с нынешним поколением! Вот раньше было золотое время: и маги сильнее, и слуги вернее, и урожаи плодоноснее, и трава зеленее, и небо голубее… Эх, да ладно, что уж теперь.
Я направляю биокинетический импульс в уши, включается усиленный слух. Под моей дверью шушукаются две легконогие особы.
— Чего здесь шляешься? — злое шипение Радмилы невозможно не узнать.
— Я…я водички попить…на кухню шла, — растерянный шепоток Ады.
— Как же водички! — рассвирепела блондинка. — Кухня в другой стороне!
— Но я…
— Романов мой! Шагай отсюда!
Небесные блудницы, да что же такое! А хочется мне вообще женщину? Прислушиваюсь к себе. Ммм… Одну можно. Душ я порядком съел, а это усиливает либидо.
Со вздохом вылезаю из-под заворочавшейся Фроси и как есть нагишом шагаю к коридору. Распахиваю дверь и смотрю на разом обомлевших девиц. А я стою перед ними в лунном свете, чешу подмышку и широко зеваю. И кого же выбрать?
Ада помылась и надушилась, распущенные рыжие волосы вьются на плечах. Легкое платье приятно взгляду облегает пухлые дыньки грудей.
Радмила в коротком сарафанчике тоже хороша, хороша…Стройные ноги на виду, полушария грудей выглядывают, точно всплывшие торпеды. Но Ада заслужила всё же больше. Сражалась, рисковала жизнью. Надо поощрить милашку.
— Господин… — сладко запев, Радмила пытается взять инициативу в свои руки.
— Заходи, — киваю Аде, отодвинувшись — Только ложись так, чтобы Фросю не разбудить. — Ну, правда, устала бедняжка, полночи не спала.
Рыжая воительница, радостно улыбнувшись, мышкой юркает в покои.
— Да, господин.
Радмила же обиженно надувает губки. Я усмехаюсь.
— Вас что-то расстроило, барышня?
— Нет, — капризно отворачивается. — Ничего, — увидев, что я потянулся закрыть дверь, она спешно говорит: — Может чаю?
— Утром, — киваю. — С восходом. Листовой с ягодами.
И захлопываю дверь перед ее носиком. Ибо одной чашкой чая расположение царя не купишь.
А утром мне Аркадий опять плачется за завтраком в столовой:
— Романов! Погубил ты нас! Губитель! Принес ты моему роду чудовищный конец!
— Ну допустим, пока не принес. — Радмилу этой ночью я же не тронул, хе. — А что случилось-то? Неужели Совет?
— В корень глядишь, стервец, — смотрит старик в свою нетронутую тарелку с овсянкой. — Вчера Совет послал инспекцию. Вот вчера она и расследовала разрушенную дамбу, место дорожной засады и затем обе усадьбы Моржовых, когда мы оттуда уже убыли. Сегодня она, как пить дать, явится сюда!
Мы завтракаем втроем с Лазаревыми. Только Павлуши нет. Он все еще под домашним арестом в подвале. Радмила принарядилась к завтраку. Пахнет от нее свежо и приятно. И чай вкусный приготовила, со смородиновыми листьями. В обиженных больше не играем, что похвально. Верной дорогой идет блондинка.
— Ну явится и явится, старик, — зеваю. — Тогда и будем разбираться. Чего сейчас-то выть в голосину?