Джим Боуэн замолчал и отхлебнул ещё глоток своего питья. Мой Вангадангбургер остывал на тарелке. Официантка таращилась на нас.
— Вот такая история, — завершил он. — Я не жду, что ты этому поверишь, но вот такая история.
— Подожди-ка чёртову минутку, — сказал я, почти убеждённый, что стал жертвой самого, что ни на есть, малопонятного и невозмутимого розыгрыша в истории. — Ты не можешь закончить это так. Я хочу сказать, полиция нашла тебя, полузасыпанного чем-то, вроде сорока миллионов долларов мелочью и с задавленным насмерть Джо Айзенбергом на руках — должно быть, ты долго оправдывался.
— Его не задавило. Он подавился одной-единственной монетой. В остальном в квартире царил обычный кавардак. Все те пенсы пропали.
— Кроме того, которым он подавился.
— Это был не пенни, дружок. Это был солид.
— Что?
— Древняя римская монета, золотая, размером с пятицентовик. На ней изображён Юлиан Отступник — последний император, почитавший старых богов. Как я понимаю, это было солидное предсказание.
— Но как он попал туда?….
— Полагаю, дьяволы или кем бы они ни были, посчитали, что это станет особенным последним штрихом, вот и всё. Монета была в его пищеводе. Доктор показал мне её после вскрытия.
Я не знал, что и сказать. Джим Боуэн казался таким искренним во всём этом. Это, как он выразился и было страшной частью.
Я поднялся, собираясь уходить.
— Думаю, время пришло, — сказал Джим.
Подошла официантка, с нашими счетами на маленьком подносике. Я потянулся за кошельком, но Джим заявил: — Нет, ты выслушал мою историю. Я угощаю.
Он выложил несколько банкнот и официантка убрала их.
Затем он поднял свою салфетку. Под ней были монеты — пятицентовики, десятицентовики, но в основном пенсы.
Он с отвращением отскочил, как будто стол покрывали живые пауки.
«Что ты будешь делать, если такое начнёт происходить с тобой?» — будто бы спрашивал Джо Айзенберг. Джим явно был ошеломлён. Я тоже, самую малость.
Я думал, он упадёт в обморок. Но, вместо этого, с опаской, он сбросил всё со столешницы.
Вернулась официантка, протягивая ему маленький подносик.
— Ради всего святого! Сдачи не надо!
Человек, который нашёл сердце леса
Он был обычным зрелищем на дневных улицах — с виду один из несчётных безумцев, населяющих тротуары любого большого города — грязный, оборванный, бормочущий себе под нос, его глаза рассматривали видения, скрытые от всех прочих.
Люди таращились на него или обходили, или нервно смеялись, когда он рычал на них и хватал руками воздух. Но они не боялись его. Они не знали, кем он был на самом деле.
Тигр, о тигр, светло горящий…
Зверь обитал в лесу, в зелёной тьме; иногда в тишине и тумане, когда листья под лапами истекали росой и он оставался в полном одиночестве; иногда в многолюдстве под светом солнца, когда вода алмазами лилась с деревьев и было полно людей-призраков, в их ярких одеждах, тараторящих, с забавными портфелями, сумками и детскими колясками; а ещё в грохочущей тьме, где поезда метро извивались среди древесных стволов колоссальными мерзкими червями.