Получив в ответ на своё сообщение сухое «Ладно» с точкой и без смайлика, я с тяжёлым сердцем отправился спать. Настроение совсем испортилось, но не из-за Лены. С ней я всё улажу, это временные трудности. А вот мысли о предстоящей разведке боем начали ковырять моё спокойствие. Перед сном эффект от мотивационной речи Константна Юрьевича стал понемногу спадать и тревожные мысли тут же поспешили ко мне тонким, но уверенным ручейком.
Благо усталость взяла своё и стоило голове коснуться подушки, как я разом обо всём позабыл, погрузившись в глубокий сон, и проспал до самой будильника в восемь утра. Вся база уже была на ногах, из чего я сделал вывод, что нам дали выспаться.
Суббота обещала быть очень трудной, ведь нам предстояло провести боевое слаживание под руководством опытных вояк и привыкнуть к командиру отряда Порохову.
Утром, плотно позавтракав в местной столовой среди огромного количества разнообразных сотрудников базы, я отправился прямиком на местный подземный полигон. Тут было стрельбище, полоса препятствий и много локаций для отработки различных командных задач. А ещё новые боевые товарищи.
Как я понял, отбор ещё не закончился, и потому я пока не торопился с кем-то знакомиться. К тому же от нас этого пока и не требовали. Более того, пресекали любые разговоры. Один мужик, Борис, пытался завести разговор, мол, у всех ли есть способности и какие именно, но нас тут же прервали, заставив отжиматься. Дальнейшие разговоры так же пресекали отжиманиями и иными способами мешая нам налаживать контакт. Интересно, к чему бы это?
После стрельб нас осталось восемь человек. Выяснилось, что один парень во время срочной службы был писарем и за весь год держал оружие в руках лишь на обязательных стрельбах перед присягой, а затем и на самой присяге. И то на присяге были учебные образцы. В общем, не смотря на вполне сносную форму, стрелок он был совсем никакой, и его отправили на переподготовку. Как пояснил потом Порохов, умение стрелять являлось критически важным навыком в предстоящем походе.
Полоса препятствий «помогла» выбыть ещё одной девушке. Несмотря на то, что она была завсегдатаем фитнес-центров, занималась она там, похоже, исключительно заточкой своей фигуры. Девушка выдохлась очень уж быстро. Как прокомментировал Порохов, заражённые зайцы, бегают быстро, и если догонят, этой красотуле мало не покажется. Так что это всё к лучшему. А если энтузиазм не пропадёт, инструкторы быстро выкуют из неё бойца.
Боевое слаживание началось после обеда и продлилось до самого вечера. Порохов, который на тот момент ещё был старшим сержантом, отрабатывал с нами командное взаимодействие. Учил понимать его жесты руками, не мешкая выполнять все приказы, правильно передвигаться на открытых площадках и в замкнутых помещениях. Разъяснил в каких случаях можно открывать огонь, в каких нельзя.
Разумеется, мы не стали за этот день профессиональными солдатами, но даже десятая часть того, что мы освоили, должна была помочь нам сохранить свои жизни в экстренных ситуациях. В этом заверил нас майор Кудрин, который, после недолгого совещания с Пороховым, исключил ещё одного добровольца.
Причиной было то, что тот никак не мог освоить даже элементарных правил. Либо из вредности, либо из каких-то других соображений. Как минимум, он неправильно реагировал на приказы старшего сержанта. Постоянно путал лево и право. Как оказалось он никому не сказал что у него дислексия. В общем, для боевой вылазки он не подходил.
Итого нас осталось шесть человек.
Только после этого нам наконец дали возможность познакомиться и пообщаться между собой. Хотя после тяжёлого учебно-трудового дня всем, кроме Порохова, хотелось лишь поспать.
Утром, после завтрака, последовал финальный инструктаж. Кудрин объявил о том что все прекрасно понимает, что мы люди гражданские, но ситуация сложилась такая, что действовать нужно немедленно. Так же добавил что опасность будет, но умеренная. К тому же нас по возможности будут прикрывать ребята из оцепления.