Дьюк услышал скрип двери и обернулся. За дверью кто-то стоял и прислушивался к шагам в коридоре, нечаянно выдав себя. Эделина резко открыла и быстро перехватила лук, прицелившись в жертву. Похоже, это был кто-то из прислуги, безоружный и до жути напуганный. Одиноко спрятавшийся в одной из комнат во время нападения.
— Выходи давай! — крикнула Эда, направляя на мужика стрелу. — Пошёл!
Он молча поднял руки вверх, и Эда повела нападавшего к остальным, в темницу, держась в двух-трех шагах. Дьюк последовал за ней, слушая бормотания пленного и просьбы не убивать. Проводив Эделину взглядом до двери подвала, Дьюк направился прямиком в холл, где остальные уже собрались.
Подойдя к дверям, к своему удивлению, он отчётливо услышал девичий голос:
— …если вы пришли сюда грабить, то прошу, отпустите ни в чём неповинных слуг и забирайте, что хотите!
Дьюк тихонечко вошёл в холл, но никто и не обратил на него внимание. Габор, Вайн, и Божко уже были на месте. Напротив последнего стояла девушка в красивом зелёном платье с узором из мелких жёлтых цветочков, возрастом чуть младше Дьюка. Судя по одежде, это точно была не служанка, а представительница знатного рода. Дьюк на мгновение застыл, не в силах оторвать взгляд. Длинные расчёсанные волосы, узкая талия, на шее ожерелье, ухоженные ногти и чистые руки. Она боялась, но старалась держать себя в руках.
— Мы не причиним вам вреда, — сказал Вайн.
Взяв себя в руки, Дьюк уже хотел заявить о своём возвращении, но Божко неожиданно спросил:
— Позволь спросить, Лира, что ты здесь делаешь? Ты ведь должна быть дома, в Браго.
Девушка оторопела от такого вопроса, и некоторое время в холле особняка стояла тишина. Она всмотрелась в полное морщин лицо старика и неуверенно спросила:
— Дядя Божко?
— Последний раз мы встречались, когда ты была ещё совсем юной девочкой.
— Я думала вы давно служите в каком-нибудь ордене и живёте своей жизнью. Зачем вы проникли сюда и упекли моих подданных в темницу? — осторожно спросила девушка.
Габор подошёл чуть ближе и решил прямо спросить:
— Госпожа Лира, пожалуйста, скажите, где сейчас ваша мать?
— Зачем вы её ищете?
— Она изгнала нас с этой земли шесть лет назад, — уклончиво ответил Божко. — Восстановить наши права может только управитель. Встретиться с управителем или его советниками и раньше было очень сложно. А Грейнор последний год скрывается от всех и скрывает других членов семьи. Вот почему мы здесь. Нам нужна Оливия Рокстерли.
Девушка глубоко вздохнула и ответила:
— Что ж, тогда вы опоздали: боюсь, мама скончалась уже как полтора года назад.
— Мои соболезнования, — тихо сказал Божко.
На мгновение все замолчали. Лира заметила Дьюка и с интересом посмотрела на него. Он уже хотел было что-то сказать, но госпожа снова обратилась к Божко:
— А почему вы не обжаловали обвинение?
— Обжаловали? — эмоционально воскликнул Вайн, но Божко присмирил его взглядом, а затем засучил рукав правой руки.
Там виднелась небольшая татуировка — разделенный надвое круг. На одной половине знак изгнанника, запрещающий посещать пределы центральной провинции, на другой пустота. Увидеть такой доводилось нечасто. И ещё реже со знаком помилования на второй половине круга.
— Нас изгнал управитель и только он может обжаловать приговор, — пояснил Божко. — Закон запрещает нам появляться в центральной провинции, хоть и при большом желании всё возможно. И даже в твой родной замок в столице есть тайный путь. Но, мы всё это время выжидали.
Только он успел закончить фразу, как в холл влетела Эделина и выглядела она довольно напуганной. Судя по всему, она бежала сюда со всех ног и теперь, пытаясь отдышаться, промолвила:
— Там такое… Трупы, кругом!
Эда перевела взгляд и заметила госпожу Лиру, и, судя по выражению лица, узнала её. На мгновение Дьюку показалось, что это был взгляд, наполненный нескрываемой ненавистью.