-Так же хочу сказать, что наше учебное заведение будет впервые выполнять свои воспитательно-учебные функции, а значит вполне могут быть небольшие казусы с разными сторонами обучения, но не переживайте, со временем всё выровняется, наладив тем самым отличные конвейер самых лучших образованных людей, которые только могут быть. То есть вас.
Вкупе с его постоянным жизнерадостным видом это вызывало лёгкую дрожь по всему телу. Каждый кто имел неудовольствие взглянуть в его насквозь мёртвые глаза, сразу же покрывался мурашками. При всём при этом, касательно внешности мужчину вполне можно было назвать красивым и даже очень привлекательным в глазах противоположного пола.
-Я не буду сейчас представляться или вдаваться в подробности целей академии. Вместо этого, хотел только сказать, что здесь из вас будут воспитывать воинов, готовых мечом и щитом встать на защиту нашей с вами славной империи! Но, к сожалению, далеко не каждому это дано, а потому мы сейчас быстренько проведём одно испытаньице. Можете считать его вступительным экзаменом, который допустит вас до обучения в нашем заведении.
По толпе прошёлся недовольный ропот, который чётко говорил, что никому не сказали о возможном экзамене. Конечно же, больше всех этим были возмущены дети знати. Никто не знал, что это будет за экзамен, а потому вариантов была уйма, и ни один из них не хотел бы его провалить, тогда как какой-нибудь простолюдин вполне мог бы и сдать. Такого позора, вероятно, не выдержали бы ни они, ни их семьи.
-И что теперь? Тех, кто не сдаст отправят назад? – Озвучил мысли многих один парнишка, чей голос прозвучал громче, чем он хотел бы.
-Ну что вы, можете об этом не беспокоится, домой отправлять мы уж точно никого не будем, вне зависимости от результатов экзамена.
Многие тут же с облегчением выдохнули. Большинство из подростков были преимущественно с окраин, где порой слишком пренебрегали обучением молодого поколения. Никто не хотел возвращаться.
И вот, казалось бы, с новой волной воодушевления можно было уж приступать к главному, но своё предложение решил высказать один парень, входящий в состав одной из групп молодых людей аристократического происхождения.
Мальчишка был где-то метр шестьдесят пять и имел светлые, где-то переливающиеся серебряным, волосы вкупе с небесно-голубыми глазами. Одетый в бело-голубой фрак дорогого покроя, он запомнился многим по своим нелестным высказываниям в сторону, новоприбывших с границы, подростков.
-Послушайте, если в академии так не хватает мест, то почему бы нам не выгнать этих отбросов. – Указал он в сторону, сбившихся в кучу, людей, одетых, по его мнению, в старые грубые мешки и поношенные тряпки. Впрочем, их действительный вид не шибко от этого отличался.
Его идею тут же поддержали другие, первыми же, как и ожидалось, стали ребята из его группы.
-Да, пусть валят!
-Нечего им тут делать, пусть возвращаются к копанию навоза!
Смекнув что к чему, те, кто был из более низких сословий тоже стали поддерживать идею новоявленного лидера движения. Вот только лично они просто не хотели, чтобы кто-то занял «их» предполагаемые места.
-А давайте проголосуем! – Всё не унимался зазнавшийся малец. Он почему-то думал, что его просто не могут не послушаться или не услышать. – Посмотрим, как быстро они вылетят отсюда.
-Боюсь, это невозможно.
-Что?
Неожиданно раздавшийся голос блондина заставил всю толпу затихнуть, с интересом ожидая пока тот объяснит свою позицию.
-Как только вы ступили на эту землю, то сразу же стали нашими подопечными, за которых мы в полной мере отвечаем, так что разговоров о том, что кто-то может вылететь даже не стоит. Да и причина экзамена как раз не в нехватке мест. – Мужчина поправил, съехавшие на нос, очки. – Как раз-таки, наоборот. Я ведь уже вроде сказал, что вы - будущие воины, а экзамен нацелен на выявление у каждого из вас воинских качеств. Никак не могу понять, как ты мог меня не услышать? Я думал, что у члена такого великого рода должен быть хороший слух, но ты, кажется, вышел, каким-то дефектным.
После этих слов на площади пропали вообще все звуки. Кажется, очень многие не ожидали настолько грубых речей со стороны взрослого мужчины касательно ребёнка аристократа, да ещё и принадлежащего к одному из очень уважаемых родов.
Через несколько минут гробовой тишины послышалось несколько, старательно подавляемых, смешков, от которых выскочка сильно покраснел и до бела сжал кулаки. Было видно, что он хочет сказать что-то ещё, но такой возможности ему не дали.