Становиться невидимой, когда в доме появляются большие стеклянные бутылки с Дрянью.
Песня сменилась начальными аккордами The First Noёl[4]. Линнея увидела, как они с Джули рождественским утром, в шесть часов, сидят наверху лестницы и ждут, когда же наступит семь утра. Семь утра было тем волшебным часом, когда им позволялось спуститься вниз и проверить чулки — разумеется, при условии, что они не будут шуметь. Шум в доме Полов считался самым страшным грехом. В особенности ранним утром, после ночи с бутылкой.
Чаще всего рождественские подношения были скудными. Но подарки не имели значения. В этот предрассветный час значение имела только Джули, которая прижималась к ней в поисках тепла, и тогда они шептались обо всем на свете, кутаясь в полосатое одеяло. Линнее тогда было лет десять, может быть, одиннадцать. Джули только что пошла в детский сад.
— Линнея, где живет Бог?
— Везде. Так говорит отец Джон.
— Нет, я хочу знать, где Его дом? У Него же есть дом?
— Отец Джон говорит, что в церкви.
— В нашей церкви? Святой Анны?
Она пожимает плечами:
— Наверное.
— Тогда как же у Него может быть день рождения?
— У отца Джона?
— Нет, глупая. У Бога.
— О чем ты?