Вниз пришлось спускаться быстро. На первом этаже, через кухонный склад я попал в подвал, там все еще оставалась ниша в стене, которую все никак не заложат (я слышал, что у отца на полость, оставшуюся от осколка, есть какие-то планы, которые он, впрочем, пока не осуществил.
Полость представляла из себя небольшую пещеру. Когда-то наполненная растительностью и теми самыми плотоядными грибами, она стояла сейчас почти пустой.
Полость освещал мерным зеленым светом растущий на потолке мох-щеблец, растение из моего старого мира. Под ногами хрустели мясистые побеги ковыльника.
Найдя небольшой, но плоский камень, я усадил на него Коржика. Драконья улитка уставилась на меня требовательным взглядом.
— Ну? Что смотришь? Открывай портал.
Улитка открыла. Но не портал, а пасть. В глотке засветился желтый огонь.
— Если будешь много жрать, получишь ожирение. Открывай давай, — улыбнулся я.
Коржик рыкнул. А потом наглая улитка взяла и спряталась в панцирь.
— Ты смерти моей хочешь, — вздохнул я, — если будешь капризничать, я отдам тебя мальчишке.
Упертая улитка только рыкнула изнутри черного панциря.
— Ладно. Но на сегодня это последний. Драконьим улиткам нельзя много сладкого, — я достал из кармана еще один сладкий корж, — у одного моего друга из прошлой жизни, имя которого я забыл, была драконья улитка.
Я протянул печенье Коржику. Из-под панциря тут же показалась маленькая рогатая головка. А потом улитка, как зверь метнулась к лакомству. Хрустящее тесто раскрошилось на острых зубах хищника.
— Он постоянно кормил ее сахарными леденцами. Вот как я тебя. И знаешь, что с ней стало?
Кажется, Коржику было все равно, что стало с улиткой. Всего его поглощал процесс поедания печеньки.