- Фкуфно! – оценила я кулинарное мастерство пекаря и потянулась за следующим печеньем.
Какое-то время мы просто сидели друг напротив друга и пили чай. Но все хорошее в этом мире рано или поздно заканчивается. Так и сейчас: чай был выпит, Саныч глянул на часы, убрал полупустое блюдо в шкаф и скомандовал:
- Хорош лопать сладкое, растолстеешь. Пошли лучше прогуляемся.
Я пожала плечами, поднялась и пошла одеваться.
На улице уже почти стемнело. Зажглись фонари, резко убавилось число людей на тротуарах и машин на мостовой. Какое-то время мы шли молча. Я – потому что просто так болтать не хотелось, а главное на ходу рассказывать было как-то неправильно. Саныч тоже молчал, и выглядел весьма задумчивым. Наконец, дойдя до небольшого скверика, мы остановились.
- Как ты думаешь, зачем я тебя вытащил? – спросил меня тренер, когда мы устроились на лавочке.
- Ну… - задумалась я, вспоминая все недавние события, а заодно детективные и шпионские сериалы, в которых фигурировали богатые негодяи. – Вы думаете, что вас подслушивают?
- Скажем так, я должен учитывать такую возможность. Но проверить, увы, не могу. А здесь нас точно никто не слышит, так что рассказывай.
Я, не заставляя себя упрашивать, принялась пересказывать все то, что накануне услышала от Мирланды. Много времени это не заняло, зато после того, как я замолчала, Саныч на некоторое время впал в глубокую задумчивость. А я от нечего делать принялась разглядывать растрескавшийся асфальт, черные кусты и деревья с остатками листьев, литую чугунную решетку ограды, сделанные в стиле позапрошлого века фонари и проходящих мимо людей.
Мое внимание привлек мужчинка, сидевший на лавочке на другой стороне аллеи метрах в пятидесяти от нас. Что-то в нем было не то. То ли поза, то ли движения, то ли то, что он, как и я, поглядывал вокруг, но почему-то избегал прямо глядеть на нас. Одним словом, подозрительный тип.
Наконец, Саныч отвис.
- Ну что, - задумчиво произнес он, - информация достаточно важная.
- Но не критичная, - влезла я.
- Не критичная, - подтвердил Саныч. – Спасибо тебе, конечно, за беспокойство. Я ведь обязательно бы попытался что-нибудь себе подкрутить.
- Но?
- Но. Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.
Я хмыкнула. Эту фразочку я слышала не раз в самых различных контекстах.
- Ты не хмыкай, - одернул меня тренер. – За мной как раз присматривают, я это точно знаю.
- Те костюмы?
- Они самые. И знаешь, что в этом плохого?
- Что?
- То, что ты засветилась как лицо ко мне приближенное. То есть, первый кандидат для давления на меня. Иначе говоря, чтобы меня заставить, будут бить не меня, а тебя.