Безумная находка! Проклятая находка! Сколько вопросов – ни одного ответа.
Плеск. Сколько их там?! Перья стали дыбом. Морозец пробежал по спине.
Скрываться бесполезно, пора высунуться и дать бой! Толпа из пяти гвардейцев мерно шагала навстречу. Беспощадно. Необратимо. Мёртво. Выстрел! Выстрел! Выстрел! Пули пробивали головы – безрезультатно. Оклайн попятился. На него шли. Шли. Шли. Он стрелял, стрелял, стрелял. Ничего. Словно бы ни один механизм не повредился. Словно шествовало бессмертное воинство! В полном мраке. Как тени. Не роняя ни звука. Лишь трепет воды выдавал их марш.
От отчаяния Оклайн кинул в них кристалл. Тот вспыхнул. Разлетелся искрами. Погас. Внезапно автоматоны встали, словно вкопанные. Отдача выстрела валила их на раз. Словно марионетки с обрезанными нитями. Неужели потеряли контроль?
Подкравшись ближе, он каждому сорвал голову и вытащил потухший кристалл, чтобы уж наверняка. Жуть.
Тот тоннель, из которого они спустились, заполнен странным оборудованием. Дрожа, он снимал на камеру как можно больше. Как можно ярче. Куски изуродованных тел. Оборванная ткань. Гниющая плоть. Вскрытая, искусно разрезанная на мелкие кусочки и растянутая зажимами.
– Похоже на научное оборудование. Они изучали паразита.
– Либо это большой эксперимент, либо они здесь такие же зрители, как и мы, – неровно прошептал Эмбар. – Ни дисков. Ничего. Похоже, всё осталось на тех кристаллах.
– Сомневаюсь, что данные с них получится восстановить.
– Чу! Ты слышал?!
Бой привлёк внимание. Трёхпалая кисть обняла дальний угол узкого тоннеля. Мертвенно бледная, с синими прожилками вен, с фалангами по десять сантиметров и потрескавшимися, гнойными когтями. Выглянули четыре светящихся глаза двух голов. Со слепой пасти потекла слюна. Выступающие рёбра. Дрожащие руки до колен. Урод был просто… огромный. Дыхальца зашипели. Залаяли. На глазах против воли выступили слёзы.
Тварь сделала шаг навстречу. Изучала жертву. Наслаждалась её страхом. Оклайна будто парализовало: этот гипнотизирующий взор…
– Сэр! Уровень опасности критический! – визг Саффа вернул к жизни.
Завидев вскинутый пистолет, чудище взревело и понеслось вперёд, в атаку. Выстрелы проходили насквозь, лишь едва его тормозя.
Опрокинув стол, Эмбар кинулся со всех ног назад, что пятки сверкали. Дикий вой догнал его, пробрал до самого нутра. Под ногу попался мусор. Оклайн споткнулся, распластался плашмя.
Мощная рука впечтала в пол, обняла, перевернула его на спину. Язык прошёлся по шлему едкой слюной. Кости затрещали, когда их сжала гидравлическая клешня. Как вдруг.
– Отравленная плоть! – прошипела тварь и отскочила. – Отравленная плоть!
Оклайн так и валялся. Переводил дыхание. Кровь ударила в голову.
– Гуль, – позвал он.
– Ах-х-х! Я чую семя Пожирателя в твоей плоти! Я чую его!
– Ржавый лишай? – он усмехнулся. – Ах? Знаешь, что он сделает с вами?! С вами со всеми?! Да?! Хочешь, я его выпушу?!
– Нх-х-ха!
– А я ведь могу, – дуло пистолета прижалось к левому боку. – То будет счастье твоей братии!
– Мы не хотим!
«Я и сам не хочу. Я знаю, что будет.»
– Тогда не смей ко мне подходить!
Тварь отпрыгнула. Зашипела.
– Мы знаем тебя. Мы помним тебя. Ты был в гулких коридорах. Ты был во мраке. Ты первый, с кем мы заговорили. Друг машин-ны-ны! Она у тебя в голове. Она шепчет! Шепчет безумие! Твоя плоть носит наследие твоего мёртвого мира! Сожранного мира! Прокажённый!
– Если ты знаешь, кто я, то знаешь, зачем я здесь.
– Ты ищешь. Думаешь. Ты любишь думать. Те, кто тебя растили, хотели, чтобы ты думал. Они вырезали в твоей памяти шаблоны. Они строили твой у-ум! Они пилили его! Выкидывали-ли недостатки… Заменяли машино-ной! Они думали! Они тоже думали! Они хотели много! Они видели много! Они видели больше тебя! Но они не видели всего! Они – твои мёртвые хозяева! Ты думаешь их высохшей головой. Ты видишь во сне их мёртвые лица… Ты зовёшь их пустые имена! Их имена зовут все люди! Поклоняетесь трупам! Думаете трупами! Мумиями-и-и! Мумиями-и-и!