— Пора? — спросил он.
— Все в порядке. — Она заставила себя говорить мягко, чтобы не показать, что ее мысли прерваны. — Ребенок выйдет, и все будет хорошо.
Она почувствовала движение внизу; ребенок проталкивался наружу. Время пришло.
На этот раз боль была сильнее, и она позволила ей увлечь себя, не обращая внимания на бессмыслицу Иосифа и голоса, которые говорили с ним на заднем плане. Трактирщик и его жена. Неужели после того, как они отказались, они действительно попытаются помочь? Она бы рассмеялась, если бы не было так больно. Еще одна волна тошноты, а затем яркая, сжимающая боль. Вспышка темноты и света.
Она снова была среди лилий, каталась по траве, а над ней парил некто с кожей, пахнущей медом и кровью. Солнце вышло, но она не могла разглядеть ни его лица, ни тела. Кем бы он ни был (не ангелом, как она сначала предположила), она видела лишь большую тень. Неважно, главное, что он чувствовал себя восхитительно, блуждая по всем частям ее тела. Ее спина выгнулась, и она почувствовала, что кто-то, не он, держит ее за плечи. Тень шевельнулась, а затем быстро опустилась. Резкая боль в груди, и она увидела, что из обеих грудей течет кровь; соски исчезли, вместо них появились густые слизистые выделения. Она боролась, но потом отдалась боли, наслаждаясь ею. Она раздвинула себя шире и, наконец, почувствовала, как он входит в нее, больше, чем она могла себе представить.
Боль была приятной.
Ей казалось, что прошло несколько часов, пока она прижималась телом к темноте, чувствуя ее глубоко внутри. Наконец наслаждение стало слишком сильным, и она закричала, чувствуя, как мчится по коридору, слишком темному, чтобы видеть, не ощущая ничего, кроме ветра, бьющего в лицо. Тень удалилась, унося с собой тяжесть. Она почувствовала себя легкой, свободной, как не чувствовала никогда раньше.