Где нет постоянных проблем, где единственный твой противник и друг — ты сам. Место, в котором ты не воспринимаешь себя чужим. Как бы я ни старался, как бы не оправдывал свой выбор, но я самолично убил обычного ребёнка. Незрелого, местами глупого, побитого жизнью, но имеющего свои жизненные ценности, которые я просто выкинул. Можно бесконечно оправдывать себя мыслью, что сделано это было не ради меня. Доказывать, что во всём виноват тот клон, что толкнул меня в другие врата. Жить чужой жизнью. Быть должным и осознавать, что долг так и не вернётся адресату, ведь того больше нет.
Я другой, не такой, каким был первый. Но всё чаще возвращаясь к его воспоминаниям, понимаешь, насколько в тех или иных моментах тот оказывался прав. Понимаешь, что его цели граничили с твоими, но были куда гуманнее и не шибко разнились. Осознаешь, каким ты можешь предстать в этом пропитанном постоянными сражениями мире. И даже в таком мире ты всё ещё находишься в начале цепочки.
Ты стал достаточно сильным, чтобы разрушить гору атакой, но сколько таких же, как ты, ходят по планете? Тысячи, десятки тысяч? Думать, что ты стал особенным, когда в твоём сознании происходит полная неразбериха, а тело уже перестало восприниматься как нечто цельное? Собранное по кускам, что явственно показывают трещины. Думал стать единственным, но твой внутренний мир ярко показывает, сколько именно личностей ты можешь иметь в дальнейшей перспективе.
В этой жизни я даже не знаю, чем закончиться завтрашний день. Не знаю, сколько дерьма ещё свалится на мою голову. Сколько проблем прибудет лишь от того, что я существую и кому-то мешаю. Сколько ещё убийц будет отправлено по мою голову?
И сколько ещё мне придётся терпеть это гнетущее чувство в груди?
Глаза резко открылись и в миг осмотрели так и оставшейся неизменной камеру. Ящерка мирно посапывала на ноге, укутав ту своим хвостом. Тень находилась рядом и не отводила глаз от входа. Она была готова в любой момент наброситься на первую же появившуюся опасность. Бессменный охранник, выносливость и сила которого напрямую зависит от открытой настежь двери. Стоит лишь попросить и эта камера превратиться в кучу оплавленных обломков. Но мои цели не сходяться с устройством здесь разрухи.
Охранник постоянно кидал взгляды на щурящуюся при контакте Тень. Её алые клыки чуть обнажались больше походив на плотный туман, который, впрочем, может дать фору по прочности множеству известных металлов. Взгляд мужчины зацепился за что-то в коридоре и тот медленно кивнул.
Щелчок, дверь открывается. впуская внутрь сестру. Взъерошенные волосы, капли пота медленно стекали по её красному лицу, а глаза быстро осматривали меня на наличие повреждений. И вот, взгляд упал на руки. Ладони, покрытые трещинами с тёмными всполохами света.
Тень поднялась и уже собиралась оскалиться, но была усмирена моей командой:
— Не нападать. Защищать, — сиплый от до сих пор прокатывающихся по телу волн боли и недавней перестройки голос заставил Тень бросить на меня быстрый взгляд и уложиться рядом, уже менее тревожными глазами смотреть на сестру.
— Что случилось? — сестра не стала подходить близко, чувствуя окружающий Тень фон опасности.
— Начать с самого интересного или рассказаться поподробней? — чуть опустил голову вбок.
Сестра повернулась к охраннику, на что тот кинулся глазами к часам и показал две раскрытые ладони.
— С интересного, у меня не так много времени, как ты понимаешь, — вздохнула сестра и устроилась на так и не тронутую кушетку.
— Тогда…
Рассказ выдался сухим, больше похожим на какой-нибудь рапорт, однако этого сестре хватило. Кушетка прогнулась от исходящего от Саши давления, металлические прутья загибались и трещали, словно сухие дрова в костре. В глазах отражалась пытающаяся скрыться злость. Сестра приложила палец к виску и по ногтю прошлась волна голубой энергии.
Гнев в глазах утих, будто никогда там и не появлялся. Но я знал, что такие манипуляции чреваты позже вскроющимся нестабильным состоянием. Хотя лучше, чем ничего. Злость ничем не поможет, а вот ясный и холодный ум может предложить решение ситуации, на обдумывание которой у меня сейчас не хватит ни физических, ни моральных сил.
— У нас не хватит денег, чтобы покрыть расходы на восстановление части города. Есть призрачная возможность скинуть всё на мёртвеца, но нужен хороший адвокат и видео с камер. И, увы, ничего из этого нам, скорее всего, не предоставят, — приложила пальцы к подбородку сестра.
Именно в такие моменты я рад, что она такая, какая есть. Я рассказал всё. Как убил ни в чём не повинных людей, как сражался на мосту и как меня повязала Мила. Она откинула всё это, сосредоточившись на нынешней ситуации. Вопросы как меня вытащить отсюда метались в её голове под разными углами.