…
…
…
POV Танака Таро
Танако Таро смотрел бойцовский клуб 34 раза.
Дважды — с субтитрами.
Один раз — с немецкими субтитрами.
Нет, в школе он конечно учил английский язык, после чего благополучно забыл его сразу после выпускных экзаменов, как и полагается добропорядочному японцу, но примерно в это же время он решил самостоятельно взяться за изучение немецкого.
Теперь ему сложно было объяснить в себе этот странный лингвистический порыв. Смутно, он понимал, что единственным его побуждением было ребяческое желание выделиться среди толпы, в массе которой он варился и лепился с самого своего детства. Сам по себе немецкий язык был выбран совершенно случайно. Таро был мальчиком, который учил немецкий язык и читал Франца Кафку. В переводе, разумеется. Ни в том, ни в другом своём начинании он серьёзного успеха на достиг. Бойцовский клуб он понял постольку поскольку, а Кафка показался ему чрезвычайно сложным и утомительным писателем, и Таро не увидел в нём тех проблесков искромётного юмора, которые и делают его действительно великим.
Попытка вырваться из толпы потерпела полное фиаско, и теперь он, Таро, замученный саларимен, едет на метро в компании сослуживцев в чёрных пиджачках на потные белые рубашки, возвращаясь с работы домой, чтобы затем опять вернуться с дома на работу.
В эту секунду, когда монорельс покидает туннель и проносится среди сверкающего, словно галактика, города, собственное движение кажется Таро совершенно бессмысленным. Зачем вообще возвращаться домой? Что такое ждёт его дома, ради чего ему стоило бы вернуться? Банка пива из холодильника? Чипсы?
Банка холодного пива из холодильника и чипсы.
Таро улыбается.
Не так и плохо на самом деле.
Раньше, наверное, когда он ещё читал Кафку и учил немецкий, он бы, возможно, — возможно, — испытал смутный стыд, что вся его жизнь теперь свелась до банки холодного пива и чипсов.
Но теперь этого не было, и лишь горькая улыбка тронула его бледные и сухие губы в тёмном, леденящем отражении окна вагонетки.
Спустя тридцать минут Тара открыл дверь своей квартирки на втором этаже двухэтажного жилого здания, — первый этаж и второй разделяла звенящая наружная лестница, — вошёл в темную комнату и на миг замер и прислушался. Будет? Или не будет? Он посчитал про себя десять секунд. Двадцать. Тридцать. Наконец яркая улыбка озарила его лицо. А может быть всё не так и плохо, может быть…
И в тот самый момент, когда Таро собирался свалиться на футон и включить телевизор, раздался пронзительный, ужасающий грохот: Дрр-ды-ды-дыды! от которого вся квартира заходила ходуном.
Улыбка Таро треснула.
Глава 7
Таро
И в тот самый момент, когда Таро собирался свалиться на футон и включить телевизор, раздался пронзительный, ужасающий грохот: Дрр-ды-ды-дыды! от которого вся квартира заходила ходуном.
Улыбка Таро треснула.
И вот, несколько минут спустя он уже сидел с двумя маленькими подушками, прикреплёнными с обеих сторон головы изолентой — не вместо наушников, но вместе с ними, — пил своё холодное пиво, которое, как ему казалось, вспенилось сильнее положенного из-за страшной вибрации, которая пронзала помещение, щёлкал каналы, грыз чипсы, — стараясь делать это особенно громко, — и размышлял о том, что человек может две недели сверлить у себя в квартире, почему вообще разрешается сверлить в квартире, которая сдаётся в арену и… В общем, у него было много вопросов к устройству этой реальности.
Таро достал вторую банку пиво.
Несколько часов спустя, лёжа на своём футоне он рассеяно размышлял о том, что завтра ему снова на работу, (с его графиком ему едва ли не постоянно приходилось бывать на работе), что пиво закончилось, что в комнате притаился, судя по писку, комар, воевать с которым у него нет ни капельки сил, а потому тварь совсем скоро ожидает сочный и немного пикантный, — чипсы были с перцем, — пир, и что было бы великолепно, если бы комар, волею судьбы, оказался малярийным… Все эти мысли мелькали в его сознании, пропитанном алкогольными испарениями, пока он медленно погружался в дрёму.
— Dasainu ist shit…
Таро не заметил, что в ту самую секунду, когда выключился свет, и он закрыл глаза, в темноте его комнаты проявилась непомерной вышины фигура…
Которая просто смотрела.
И наблюдала…
…
…