Наконец круг был закончен. Я закрыл маркер и бросил его на стол, прежде чем неуверенно отправиться на поиски Джуна. Дом был не очень большим, и комнат было мало. А взрослых неожиданно много — Джун обычно спал с кем-нибудь, и я надеялся, что это не Роберт. Из его комнаты послышалась ругать на английском и приглушённый звук стрельбы. Я вздохнул. Не понимаю — мало что ли в жизни таких штук?
Вообще-то, заглядывать в спальни людей, когда они спять м занятие неблагородное. Но я утешал себя тем, что дом мой, да и видеть, как я заставляю Джуна участвовать в таинственном ритуале, никто не должен.
Я надеюсь, это не высосет его душу снова. По логике книги, он должен быть мёртв ещё с первого раза, так что до этого может и не дойти.
У Прохора было пусто. Он спал на футоне в своей странной позе трупа, и нигде не было никаких комков, напоминающих малявку.
Следующей на очереди была Минори. Стоя у двери, я вздохнул. Было неловко — взрослый я уже в девичьи спальни пробираться.
Внутри пахло её духами и чем-то, похожим на корицу. Комната Минори была самой обжитой и аккуратной — даже цветочные занавески колыхаются от ветерка. На подоконнике горшок с фиалками; на туалетном столике куча баночек, склянок и упаковок, о содержимом которых мне лучше и не интересоваться. Кровать вся усеяна разного размера подушками — так сразу и не скажешь, кто там, но свисающая голая пятка Джуна развеяла все сомнения.
Я подкрался, надеясь, что Минори не проснётся, и потянулся к Джуну, пытаясь поднять его маленькое сопящее тельце.
Вдруг минори дёрнулась, подняла голову и открыла глаза, уставившись на меня с испугом на лице. Ух. Так и знал, что это будет неловко.
— Извини, — одними губами прошептал я.
— А... — она приоткрыла рот и нервно икнула. — Н-ничего!
— Я просто заберу его, — сказал я, прежде чем взвалить Джуна на руки (моё ребро!) и тихонько уйти. Минори улеглась, будто притворяясь, что меня нет. Оказавшись в коридоре, я тихо прикрыл дверь и выдохнул.
Нет ничего сложнее двух вещей: уложить Джуна спать и растолкать его, когда он уже спит. Недовольный сопляк даже попытался меня укусить, но в конце концов унялся. На полу моей комнаты был огромный рисунок маркером с кучей деталей — как он мог его не заинтересовать?
— Что это? — спросил мальчик, потирая глаза.
— Ритуальный массив, — ответил я. — Чтобы помочь мне справиться с одной... болезнью. Только ты можешь мне помочь, но мы никому не должны об этом рассказывать. Что скажешь?
Джун тут же закивал.
— Что мы будем делать? — с готовностью спросил он.
Я подхватил его, сажая в пустой круг в центре рисунка. Затем взял в руки нож и оказал им на несколько одинаковых элементов.
— Я должен капнуть на них кровью. Только не пугайся. Когда я это сделаю, закрой глаза и изо всех сил попроси отменить твоё желание, понял?
— Желание? — похлопал глазами Джун.
— Да-да. Ты меня понял?
Он неуверенно кивнул. Я вздохнул и сделал надрез на ладони, чтобы добавить в массив заряженную энергией кровь. Не понимаю, зачем Сабуро использовал целое море — пары капель вполне достаточно!
На удивление, Джун сделал всё правильно и без напоминаний. Массив загорелся красным, когда я почувствовал, как все мои органы сдавливает какая-то неведомая сила. Джун упал ничком — когда массив начал стремительно гаснуть, я дотянулся до него и вытянул из круга.
Джун был жив и здоров. Он закашлялся и пробормотал что-то, прежде чем попросить воды. Я чувствовал слабость и обезвоживание — наверняка, он тоже. Оставив Джуна на своей кровати, я смочил палец слюной, на всякий случай стирая часть линии массива, просто чтобы не оставлять его готовым к работе. Затем вышел, чтобы принести Джуну воды (и себе, если уж на то пошло).
И только в маленьком зеркале, висевшем на стене в коридоре, я увидел своё отражение.
На моей шее ничего не было.
***
Это было хорошее утро.
Не считая того, что я проспал полтора часа и потратил кучу времени на отмывание пола, я чувствовал себя отдохнувшим и свободным. Шею больше ничего не сдавливало. Я чувствовал себя окрылённым, и это было... странно.