Машину немного болтало на поворотах, водитель спешил, и Диана сначала пыталась держаться, а потом намеренно уронила голову на сидящего рядом альфу. Тот провёл носом у виска и глубоко вдохнул.
— Как же она пахнет, просто умопомрачительно, — прошептал он, перебирая пальцами короткие пряди. — Можно я немного поиграю? Быстро, пока едем? — Парень дёрнул ширинку, спеша достать член. — Ротиком её воспользуюсь…
Удивительно, что всем её природный запах очень нравился, а вот Юрген жутко бесился и обзывал вонючкой. Диана принимала настойку, устраняющую личный аромат и сдерживающий волка, с тех пор как выстроила план и приступила к его исполнению. От личного аромата оставался лишь отголосок мятных трав и горечи зверобоя, и этот запах Юргена более чем устраивал. Запах стерильности.
— Не советую, — Гимельт холодно блеснул жёлтыми глазами, — в прошлый раз эта девчонка откусил одному из моих ребят член. И вряд ли тебе повезёт.
Диана перевёла взгляд на Гимельта. Ненавидеть ищейку не имело смысла — этот волчара лишь хорошо исполнял свои обязанности, беспрекословно и временами слишком хорошо. Но других жертв поблизости не было, поэтому Диана зарычала и резко бросилась вперёд, желая вцепиться зубами ему в руку, но Гимельт вовремя успел её отдёрнуть. А сидевший рядом волчок поёжился и оттолкнул Диану в сторону.
— Что, передумал? — Диана глянула на него и, оскалившись, обнажила клыки.
— С переда к ней лучше не подходить, — рассмеялся Гимельт, а Дилана снова клацнула зубами, хотя прекрасно понимала, что через пару часов отбиваться у неё уже не останется сил.
Машина остановилась возле знакомого здания, и Диану накрыло такой паникой, что она с трудом удерживала себя от оборота. Если волчица выйдет, когда у человека связаны за спиной руки, то ей вывернет лапы и будет только хуже. Но Диана почти не соображала, дёргалась, выкручивалась, пыталась зубами дотянуться до альф и даже укусила молодого волка за пальцы. Гимельт натянул ей на голову свою рубашку, и альфам пришлось втроём её удерживать, чтобы дотащить до помещения.
Диана продолжала рычать истерично, срывая горло, а внутри учуяла ещё с десяток разных запахов и стала визжать и брыкаться с новой силой.
— Не рыпайся, теперь уже ни к чему, — раздался злой голос, и её швырнули на старые маты, покрытие вонючим кожзаменителем.
С неё стали стягивать штаны, узкие, из тонкой джинсовой ткани, специально подобранные для соблазнения Юргена, сейчас они подавались чужим рукам слишком легко.
— Что с ногой? — Гимельт проявил неожиданную заботу. — Залечить её можешь?
С головы стянули ткань, и Диана уткнулась носом в мат, хрипло и тяжело дыша. Маленькая комнатушка вызывала омерзительные воспоминания, но сейчас с ней рядом был лишь предводитель своры, и смотрел он без похоти, с тревогой. Хотя Диана считала, что неприятное лицо ищейки Иствудов напоминает отталкивающую маску равнодушия.
— Разбила, — с трудом выдавила из себя Диана, — два дня назад.
— Потому бегала как подбитая кобыла… — Гимельт покачал головой и снова крутанул, стягивая теперь штанины с колен.
Диана задёргалась, но в ответ альфа рыкнул, велел не двигаться и продолжил осмотр, проверяя её повреждения. Одежду оставил висящей на локтях и лодыжках и вышел, как объяснил, за лекарствами. Диана тут же выгнулась, выпустила волчьи когти на пальцах и, дотянувшись до скреплённых ног, перерезала пластик. Стало немного легче лежать, и она принялась за руки. К сожалению, как ни старалась, вывернуть достаточно руку не выходило. Гимельт знал, как связать буйных волков, стяжка расположилась несколько выше запястий, и, даже надавив на кисть, Диана не находила сил разрезать чёртову полоску.
К тому же её охранник вернулся быстро и в сопровождении ещё трёх волков. В комнате сразу стало невыносимо душно от запахов возбуждения и желания. На неё смотрели как на кусок мяса и, нисколько не стесняясь начальника, поглаживали бугры на штанах. Дианв попыталась сбежать, проскочить мимо них, но Гимельт легко поймал, снова швырнул на маты и поднёс ко рту стакан.
— Пей, — велел он, — обезбол и немного дурмана. Понимаешь же, что так будет легче.
Диана не хотела. Не желала ни таблеток, ни оставаться тут. Зубы свело, она бы и не смогла открыть рот, но Гимельт сжал у основания челюсти и открыл силой. Впихнул таблетки и заставил запить. Другим уже не терпелось, кто-то порвал на ней тонкие стринги, и ягодиц коснулись несколько рук. Стоило Гимельту отойти, омегу тут же уложили лицом на маты и подняли выше задницу.