— Я — Валерий Золотников, — надменно произносит молодой человек, — Вы, конечно же, меня знаете. Я буду вести это шоу.
— Кате…
— Ах, оставьте! Мы успеем еще друг другу надоесть!
Он удаляется, взмахнув шарфом на прощание, а мы с Дусей получаем возможность, наконец, познакомиться с другими участниками предстоящего шоу. Их трое.
Первая — высокая рыжевато-каштановая девица, при взгляде на которую у меня закладываются некоторые сомнения по поводу того, зачем понадобилось менять мой цвет волос. Она сидит на кресле, закинув ногу на ногу. Ноги у нее, надо сказать, длинные и ровные. Одета она в голубой сарафанчик, длина которого позволяет увидеть и оценить вышеозначенные ноги целиком во всех подробностях.
Второй — пожилой дяденька с длинной белой бородой, в очках. Он сухенький такой, невысок ростом. На нем мешковатые грязно-синие штаны, белая длинная сорочка, подпоясанная красной лентой. На ногах сапоги. В правой руке он сжимает какую-то деревянную изогнутую штуку непонятного назначения. Все время покашливает.
Третий — юноша лет двадцати. Он высокий, очень худой, у него неестественно белые волосы до лопаток и рыжая редкая щетина на подбородке. Парень одет в джинсы, кроссовки (мне Дуся вчера полвечера объясняла, как называются некоторые местные предметы одежды, так что я теперь почти специалист в этом вопросе) и белую рубашку. Когда он поворачивается к нам спиной, на ней обнаруживаются неизвестные мне буквы. Они переливаются.
— О! — говорит девица тусклым голосом, — еще две идиотки приперлись. Я — Анна. Ну и это, вы в курсе, короче, я типа победю. Это — дед Иван и Владик Чудо Светлое, он же Владос. У него разряд по карате, во всяком случае, он так сказал. А вы кто, тетери?
Дульсинея
— Кать, кажется, эта девочка нарывается на грубость, — ласково пропела я и многозначительно помахала сумочкой. Случай с хорьком научил меня не забывать, где находится мой тапок.
Катька, поняв смысл моего многозначительного жеста, конечно же, не упустила возможности ехидно намекнуть:
— Ты хочешь уговаривать эту бешеную дракониху не одного, а двух хорьков целовать?
— А это не проблема, — фыркнула я, — попрошу Терина с ней побеседовать. Его она послушает.
— Эй, я, кажется, вам вопрос задала! — возмутилась Анна, — и не нужно тут перед нами комедию ломать. Мы еще не на шоу.
— Да у нас, блин, вся жизнь как шоу, — заверила я и одарила "победительницу" придурковатым взглядом, — что там за вопрос был?
— Вы кто, тетери? — по слогам повторила Анна.
— Ну вот, Кать, она опять, — обратилась я к внучке, — мож пусть уже два хорька будет?
— Прекрати! — прошипела Катерина и повернулась к Анне.
Что она такого собиралась ей сказать, никто так и не узнал, потому что в этот момент дверь распахнулась, будто ее с ноги пнули, и в помещение ворвалось новое действующее лицо — бледное и черноволосое, в черном плаще, полы которого эффектно взметнулись, когда он, в два шага преодолев расстояние от двери до окна, развернулся ко всем присутствующим лицом и прошипел при этом:
— Придушу скотину! — за этим заявлением последовала пауза и вопрос, — Золотников всегда такой козел? Всем доброе утро.
— Наконец-то нас заметили! — ехидно изрекла Анна и добавила. — Сам ты козел.
Девушку наградили снисходительным взглядом и огорошили просьбой:
— Деточка, сделай мне кофе.
— Что? — взвизгнула Анна. — ты… ты что себе позволяешь?
— А ты разве не девочка на побегушках? — удивился брюнет, в задумчивости запуская в волосы пальцы, унизанные серебряными перстнями. — Ну, или как тут у вас на телевидении называют этих, которые "подай-принеси"?
— Ну что ты, это ж наша звезда и будущая победительница, — ехидненько поведала я, — как ты мог сразу не догадаться?
— У нее дара нет, вот я и подумал, что она тут не для красоты сидит.