Попрощавшись с больной, мы отправились по домам.
В замке меня встретила Андронова. Похоже, караулила.
— В чём дело? — подозрительно спросил я. — Чего ты такая возбуждённая?
— Ваша Милость, привезли новые доспехи! Нужно, чтобы вы утвердили список тех, кому они достанутся. Я всё подготовила. Кандидаты достойные, но…
— Да-да, моя подпись — чистая формальность. Я понимаю, что тебе виднее, кому выдать броники. Сколько штук привезли?
— Сорок.
— Хм… Не хочу расстраивать, но все тебе не достанутся.
Генерал нахмурилась. Осторожно спросила:
— Что вы имеете в виду, господин барон? У вас на какое-то количество особые планы?
— Да. Скоро Новый год, и нужно делать подарки. Некоторым — особенные. Думаю, доспехи станут отличным жестом.
— И сколько вы хотите забрать? — дрогнувшим голосом спросила девушка.
— Три. Для Шуваловых, Маргасова и Его Величества.
Остальные пусть подумают, как завести хорошие отношения с бароном Скуратовым. Сами подумают. Не всё же мне ко всем ездить. Конечно, воспроизвести доспехи нетрудно. Однако будет хорошим тоном хотя бы заручиться моим разрешением. Никаких принципиально новых инженерных решений в брониках нет, их вообще, по сути, скопировали с чужих защитных костюмов, так что запатентовать доспехи и запустить собственное производство не удастся. Но баллы в карму император мне начислить должен. На второй орден не претендую, но, может, мне, наконец, разрешат вскрыть резервную ячейку. Думаю, моих заслуг уже хватит, чтобы доказать, что я достаточно разумен, и мне можно доверить родовой код, Сокровищницу и архив.
А если нет, у меня есть ещё идея, как убедить императора. Золото. Гули не смеют к нему прикасаться. На этом основано использование Игл Малика. Уверен, эту особенность можно использовать как-нибудь ещё.
Мы с Андроновой почти закончили, когда в офис ворвался Антон.
— А! — завопил он, увидев девушку. — Вы здесь, генерал! Отлично!
— В чём дело? — нахмурился я.
— Ваша Милость! Госпожа Андронова, — управляющий буквально выплюнул эти два слова, сверля девушку ненавидящим взглядом, — совершенно потеряла чувство меры! Сегодня она угрожала бухгалтерскому отделу, требуя выдать на постройку аэродрома двенадцать миллионов! Ей пытались объяснить, что это слишком крупная сумма, а у нас отчётность проверяется куратором, и ближайшие траты уже утверждены, но она схватила Егора Дмитриевича за грудки, выволокла из-за стола и трясла, обещая, что переломает ему все кости по очереди, если он немедленно не даст ей деньги! Не думайте, госпожа Андронова, что вы такая уж страшная! — напустился Антон на генерала, набычившись и не походя на себя. Куда только делся парень, который трясся от одной мысли о встрече с огромной девицей? — Найдётся и на вас управа! Я не позволю так обращаться со своими сотрудниками! Это не ваши деньги, не ваши солдаты, не ваша техника! Всё это принадлежит господину барону! И вы, кстати, тоже! — добавил он, прищурившись.
Его прямо трясло. То ли от возмущения, то ли от страха, то ли от того и другого разом.
Андронова побледнела, затем пошла красными пятнами. Кулаки её сжались. Она даже сделала шаг в сторону разбушевавшегося управляющего, но вдруг замерла и через пару секунд медленно повернулась ко мне.
— Он прав, Ваша Милость, — проговорила она сдавленно. — Так всё и было. Понимаю, что повела себя недопустимо. Приношу вам… и господину Юшину мои искренние извинения.
При этих словах Антон так опешил, что выпучил глаза и захлопал ресницами. Я, если честно, тоже удивился. Но успех требовалось развить.
— Вы удовлетворены? — покосился я на Антона.
— Если это впредь не повторится, — сглотнув, проговорил парень, — то да. Более, чем.
— Что заставило вас так действовать, генерал? — спросил я девушку.
Та на миг прикрыла глаза, прежде чем ответить. Заметно было, что разговор даётся ей нелегко.
— Меня достало, что господин Юшин сговорился с контролёром! — проговорила она, глядя мимо нас обоих. — Они жмутся выделить каждую копейку! Трясутся над деньгами, словно… Даже не знаю!