Только они вышли, мама, причитая, обняла меня, засыпая вопросами. Отчим все еще не веря в случившееся, подошел к двери и осторожно выглянул, переводя ошалевший взгляд с кошелька на костеродного, проводил солдат взглядом. Для них костеродные, а тем более брат экзекутор из ордена Искупления, это всегда головная боль и проблемы. Люди, которым только кланяются, а тут они вернули сына, да еще и заплатили за это. Естественно, что они в полнейшем ступоре, обычно всегда наоборот. Сестра устав стоять, подошла и крепко обняла своими маленькими ручонками, потом уселась на кровать рядом с маленьким братом. Я не знал, что мне делать, я просто боялся смотреть в глаза женщине, что являлась матерью Дария. Все-таки мама есть мама, а материнское сердце может мгновенно почувствовать неладное. И боясь, что меня сразу раскроют, пытался потянуть время, отводил глаза и отбивался отговорками шаркая ножкой.
Наконец устав придумывать что-то, я решил прибегнуть к универсальному методу, всегда работающему во всех мирах
— Мам я очень устал и хочу кушать.
Решил, что утро вечера мудренее, за ночь что-нибудь придумаю. Я решил, что не буду пока отсвечивать, и буду вести себя так, как вел до этого Дарий, быть ниже травы и тише воды. Он боялся любой ответственности, и избегал ее как только мог, так что пока немного не подрасту. Так что мой удел и образ жизни, это был образ тихого и послушного деревенского мальчугана. А то слишком кардинальные перемены получались, могли возникнуть вопросы.
Придумывать ничего не пришлось. Привезли не меня одного, и «Благодарные соседи» уже всем рассказали. За ночь вся история обросла просто невероятной кучей 'подробных и правдивых" историй, о которых ни я, ни участники всех событий не знали. Я сразу стал местной знаменитостью. Конечно, меня потом насильно усадили и расспросили подробно, что на самом деле произошло. Мне лишь оставалось рассказать, что помнил, ссылаясь на травму и потерю сознания, мол потом очнулся уже после ритуала, ну а дальше вам соседи рассказали. В общем все обошлось, никто не понял, что в теле сына уже другой. Заплатил мне де Готье кстати двадцать монет серебром. Столько врачеватель получал за свою работу за поход. К слову, мой отчим Ливио, получал эти же деньги за год работы охранником у торговцев. Чему была несказанно рада вся семья.
Жили мы на осколках некогда великой империи Аа-ша-ках, именуемой паучьей империей. У них был изображен черный ядовитый паук в центре герба. Они отождествляли себя с мастерами плетения чар, плетя их с тем же мастерством, как паук ткет свою паутину. Но завоевав все земли и покорив всех врагов, они не смогли справиться с врагами внутренними. Пять великих домов Аа-ша-ках начали выяснять между собой, кто из них самый главный. Великим магам прошлого оказалось скучно просто жить, они начали плести сложные интриги против друг друга, но как и всегда, что-то пошло не так. Они наплели такого, что сами не смогли разобраться, где начало и где конец. Запутавшись окончательно, они передрались между собой, чуть не похоронив в пламени пожара весь мир, все то, что веками строили и создавали.
После кровопролитной войны начался великий упадок. Разрушенные и обезлюдившие города и континенты. Большинство знаний оказалось закрыто, все книги и манускрипты осели в родах и клановых сокровищницах, молодые поколения обучались только тому, что было у них в родовых библиотеках. Магия постепенно вырождалась, маги мельчали с каждым поколением, перестали рождаться чародеи способные двигать горы и высушивать моря. Стали рождаться узконаправленные маги, — инвалиды, так их называли остальные. Им гораздо легче давалась одна сторона искусства, и в разы больше сил они тратили на противоположную.