Ха! Вопросов было еще множество. Мы просовещались еще почти два часа, после чего я передал моим командирам часть полученного золота и, полюбовавшись на закат, отправился на боковую. Завтра намечался трудный день.
— Руль в руках держать сможешь? — Эрни сильно пнул капитана Улиаса пониже спины так, что тот едва не скувырнулся со склона на каменистый берег.
Долгое сидение в двимерите в конюшне на моем личном Синколе не пошло ему на пользу. От гордого капитана пиратов не осталось и следа. Щеки запали, глаза потухли, губы, кои испробовала, должно быть, не одна красотка в Хильраде и Шадоре, дрожали, светлые волосы скатались в единый колтун, а ногтями можно было вскрывать замки.
— Достаточно, — придержал я Эрни за локоть. — Думаю, за это время он уже достаточно ответил за обиду…
— Думаешь месяц сидения в конюшне — этого достаточно⁈ Дай мне заняться им по-настоящему! Я нарежу его на кусочки, воскрешу, а потом снова нарежу! — прорычал Эрни. К неудачливому пирату он испытывал какую-то инфернальную злость.
— Достаточно! — повторил я с нажимом. И Эрни нехотя отступил к стоящему неподалеку Ареусу, на коего старался не глядеть. Не знаю, какие у него остались воспоминания от давнего путешествия со старым магом, но, уверен, не очень хорошие.
— Пока ты сидел в двимерите, на Синколе Харгод кое-что переменилось, — сказал я некогда гордому и самоуверенному капитану. Впрочем, он и сейчас, несмотря на внешний вид и основательную побитость, пытался стоять прямо.
— Я в курсе некоторых перемен… — прошамкал он. Вместо передних зубов у эльфа остались жалкие осколки. — Видимо теперь вас требуется величать «милорд»?