Осенний холод делался нестерпимым. Начало светать. Как назло, заморосил мелкий ледяной дождь, под босыми ногами захлюпала влажная грязь. От невыносимой стужи сознание путалось. Время, место, события – всё перемешалось в голове. Картинки мелькали, словно в причудливом калейдоскопе. Габриэль уже не помнил ни ведьму, ни того, что с ним недавно произошло. В затуманенной голове родилась и оформилась мысль: «Мне нужно домой! К отчиму! Надо найти дом! Я расскажу, что колдун очень плохой человек, и отчим не отдаст меня ему! Ведь не отдаст? Поможет? Мне больше не к кому пойти!»
Габи теперь уже не был четырёхлетним малышом, как всего несколько минут назад. Мысли, а вместе с ними ход событий незаметно менялись. По городской улице, с трудом передвигая ноги, брёл сейчас очень худенький, не по погоде легко одетый тринадцатилетний мальчик. От страха, холода и усталости он беспрерывно шмыгал носом, отчаянно ища глазами привычный маршрут. Главная площадь, рынок, храм. Несколько поворотов, заборы, мост, дворы с неказистыми постройками. Знакомая до боли дорожка. «Я дома!» – мелькнула в голове радостная мысль.
Дверь не была заперта. Габриэль прошёл в сени. Мальчик опасливо прошмыгнул на кухню и испуганно замер. В темноте у окна спиной к нему стоял мужчина. Габи инстинктивно попятился, задел стоявший у стены веник, и тот с шорохом скользнул вниз. Деревянная ручка громко стукнулась об пол. Стоявший у окна человек обернулся. Мальчик прижался спиной к дверному косяку, с надеждой и страхом уставившись на торопливо зажигавшего керосиновую лампу отчима. Поднесённая к самому лицу Габи лампа ослепила привыкшие к полумраку глаза. Мальчик сощурился и, прикрываясь рукой от света, тихо пролепетал:
– Отец, я…
Не дав договорить, мужчина схватил Габриэля за плечо, до боли сжал сильными пальцами. Не давая опомнится, отчим грубо тряхнул ребёнка и принялся орать: