Харлан медленно оглядел комнату, прежде чем ответить. Его взгляд задержался на Колетт заметно дольше, чем на остальных.
- Это отличный вопрос, - сказал он, когда его взгляд снова остановился на задавшем вопрос. - Учитывая, что многие из присутствующих здесь сегодня давно знакомы друг с другом, у меня есть подозрения.
Муж домохозяйки наклонился вперед, его небольшое пузо уперлось в край стола.
- Да, я уже догадался, что некоторые из вас довольно тесно знакомы. Какое отношение эти ваши подозрения могут иметь ко мне и моей семье?
Харлан пожал плечами.
- Насчет этого у меня нет ни малейшего понятия. Что касается моих подозрений, то сейчас я не хочу ими делиться, и я уверен, что разделяю это чувство с каждым из моих бывших одноклассников, собравшихся здесь сегодня.
Послушав разговор Харлана с мужем, домохозяйка прервала свой поединок взглядов с сестрами и сосредоточилась на белолицем здоровяке.
- О, черт возьми. Такое ощущение, что нас заманили сюда под ложным предлогом. Головорезы прячут свои лица и нависают над нами, как проклятые стервятники. Я начинаю думать, что мои дети могут быть в реальной опасности, а ты имеешь чертову наглость сказать мне, что что-то знаешь, и отказываешься сказать, что именно? Ну, я еще раз говорю, к черту. Выкладывай все прямо сейчас, или я подойду и сверну тебе твою чертову шею.
Сестры захихикали в своей обычной манере школьниц в завершение этой речи.
Колетт тоже захихикала. Все еще улыбаясь, она взглянула на Харлана.
- О, Боже. Теперь у тебя настоящие проблемы, Харли.
Он посмотрел на нее, выражение его лица было торжествующим, но не лишенным теплоты.
- Никто не называл меня так уже очень давно. Я не в восторге от того, что нахожусь здесь по многим причинам, но видеть вас снова все же приятно.
Домохозяйка стукнула кулаком по столу, отчего зазвенело столовое серебро.
- Нет! Ты не можешь игнорировать меня, придурок! - Она подняла нож для стейка и помахала им перед ним. - Выкладывай свои подозрения, пока я не выложила твои кишки.
На этот раз Нина рассмеялась более по-взрослому.
- У кого-то проблемы с управлением гневом. Не обращай на нее внимания. Она все еще расстроена из-за того, что ее назвали шлюхой-изменницей.
Колетт захотелось выпить вина, чтобы потягивать его, наблюдая за разворачивающейся забавной драмой. На столе стоял бокал, но он был пуст. Жаль. Несмотря на собственную многослойную озабоченность ситуацией в Рейвенс-Рич, ей стало смешно. Похоже, сестры Мартинсон сохранили свою прежнюю склонность жестоко расправляться с людьми, которых считали ниже себя. Людей, которые были ниже их по положению. Она до сих пор отчетливо помнила, как Нина размахивала стодолларовой купюрой перед лицом бомжа, а потом ее тогдашний бойфренд избил того до потери сознания, когда несчастный попытался выхватить купюру из ее пальцев. В те времена Колетт всегда получала огромное удовольствие, наблюдая за их действиями. По крайней мере, в этом смысле ничего не изменилось.
Домохозяйка посмотрела на Нину, ее пальцы покраснели, когда она крепче сжала рукоятку ножа.
- О, я не забыла о тебе, маленькая миссис Сучка. Никто не может так оскорблять мою семью и оставаться безнаказанным. Я скоро и с тобой разберусь.
Нина изобразила дрожь и рассмеялась.
- Оооо, я так боюсь.
- А тебе, блядь, стоило бы. - Взгляд домохозяйки вернулся к Харлану. - У тебя есть десять секунд, чтобы начать говорить.
Харлан бросил на нее недоуменный взгляд.
- Мадам, вы угрожаете мне физической расправой?