Адаптация
— За Хотон-хон! — в очередной раз поднял тост молодой купец.
Олог послушно поднял пиалу, благо ему в случае чего было идти до соседнего домика.
С тех пор, как он провалился в зияние в конце весны, уже прошли и лето, и осень, и за это время жизнь у него более-менее наладилась. Да какое там более-менее… Деньги ему все перечислили, он каждый месяц получал из банка выписку со всеми цифрами, и они не убывали, а прибывали. Современного языка он нахватался достаточно, чтобы не чувствовать себя ущербным. У него был свой дом. Дедок, присматривающий за домом, провёл ему целое обучение — как пользоваться монорельсом и телефоном, с какими проблемами в какие службы обращаться, как изменились деньги и как относиться ко всяким нелюдям, живущим в столице.
Вскоре после этого Олог смог арендовать себе кузницу, а к концу осени — и купить. Ахмад-хон лично поручился перед ним за своего друга-мебельщика, и они быстренько заключили эксклюзивный контракт на фурнитуру, а Хотон-хон и её работников он регулярно консультировал по созданию искусственных костей. Но даже при этом у Олога оставалось время поделать на продажу всякий инструмент, и вот купец, с которым он договорился о сбыте, сейчас сидел рядом.
Олог не любил пускать к себе чужих людей, да и вообще никого, а вот его сосед — путешественник, похожий на горца, радовался любому гостю, поэтому на праздники все собирались у него и его жены, чёрной, как демоница. Она первее всех поднимала пиалу за Хотон-хон, правда, пила только воду, соблюдая наказ суровой целительницы. Олог и сам поелозил, устраиваясь в кресле так, чтобы спина была в тепле, но боли его не беспокоили уже давно. Грозная инопланетянка, жена нынешнего Императора, могла быть сколько угодно странной, но дело своё знала, и Олог с удовольствием в третий раз опорожнил свою пиалу фруктового вина.
— Что мы всё за Хотон-хон? — спросил крылатый путешественник из третьего дома. Он уже выучил язык, но говорил с каким-то птичьим акцентом. — Надо за Ахмад-хона тоже, и за Старейшин…
— Так у неё сегодня день рождения! — радостно объявил купец.
Олог нахмурился. Он совершенно точно помнил, что день рождения Хотон-хон праздновали в начале лета, тогда ещё все деревья по городу украшали огоньками. Сейчас, правда, тоже, но Олог думал, что это просто зимняя подсветка — при новом Императоре на освещении улиц не экономили.
— Был же уже, — удивился не-горец. — День рождения только раз в году бывает, разве нет?
— Так Хотон-хон с другой планеты, — пояснил купец. — Там год короче. Поэтому мы её два раза в год празднуем!
— Во-от оно что, — покивал крылатый. — Да, на моей планете год тоже короче.
Некоторое время разговор вился вокруг причуд небесных тел и скорости их вращения — темы, в которой Олог ни шиша не понимал, да и о которой, сам будучи с Муданга, не беспокоился. Потом купец что-то рассказывал о том, какие новые традиции сложились на этот праздник среди муданжских женщин, но Олог уже не очень слушал, захмелев после третьей пиалы. Конечно, до дома два шага, но надо бы развеяться, а то с утра будет паршиво… Да и душновато уже стало у соседа в гостиной, где столько народа засели прятаться от зимы.
— Пойду пройдусь, — сказал Олог, ставя пиалу.