Но хочется-то за так, то есть даром! А не получится. Увы. Тогда хоть гадость сказать.
— Злая ты, Таня. И не женится на тебе никто.
— Сэкономлю. На водке. Ты меня слышал, дядь Петь.
— Гав, — подтвердил Гном.
Алкоголик вздохнул и распрощался. Отправился к четвертой двери на площадке. Там семья из четырех человек. Инна, Валерий, и двое их детей — Мишка и Наташка. Мишка, старший, недавно женился, и они ему купили квартиру в этом же доме, только над своей. Дети пойдут… получается, и вместе, и врозь, и продавалось дешево.
Так и сложилось. Там, если Валерий дома, ему и налить могут. Инна погонит, а Валерий — тот сам попивает временами, понятие имеет.
— Танечка, кто там?
— Петяша, на водку клянчил, — отозвалась Таня, захлопывая дверь.
И почти ощутила бабушкин вздох.
Не то…
Слава Богу.
Салея смотрела, как напряжена женщина. Ми-ла… она ждет чего-то плохого?
Как почти судорогой сводит ее плечи, как потом она расслабляется… но все равно ей не слишком хорошо.
Вернувшаяся в комнату Таня оценила все мгновенно.
— Бусь, давай я тебя сейчас кольну, да побегу по подработкам?
Людмила Владимировна кивнула.
— Да, давай, детка…
Таня достала шприц, набрала лекарство, повернулась к бабушке.
Руку ее перехватили тонкие смуглые пальцы.
— Ша алае…
Если бы она хоть половину слов понимала! Но Салея была явно чем-то встревожена. Таня покачала головой.
— Лекарство…
Как же объяснишь… пришлось быстренько изобразить.
Показать на бабушку, показать жестами, что ей плохо, потом укол — и лучше. Может, в актрисы идти надо было? С такими талантами?
Салея опять покачала головой.
Мол — не надо. Потом жестами попросила подождать и сорвала побег бабушкиной любви — сциндапсуса. *
*- он же эпипренум, обычный комнатный вьюнок, прим. авт.
Бабушка только брови подняла, когда Салея обвязала ей запястье вьюнком. А потом положила руку сверху.
— Мать-мать-мать… — не удержалась Таня.
От пальцев девушки, по лиане, побежали крохотные зеленые искорки. Впитались в кожу. И… Людмила просто ожила на глазах.
Порозовели щеки, посветлели прожилки в глазах…
— И голова не болит…
С запястья на пол осыпался зеленоватый мелкий пепел.
— Песссец! — выразилась Таня.
Салея развела руками. Мол, вот так. Простите, уважаемые, но… я могу.
Первой пришла в себя бабушка Мила.
— Лея, детка, спасибо…
Вот интонацию девушка поняла, прижала руку к сердцу и ответно поклонилась. Мол, ничего страшного, не за что.
Бабушка ответила ей улыбкой.
— Танечка, детка, ты кушай и беги. А то время… вечером поговорим.
И тоже сделала благодарный жест в сторону Леи.
Таня подумала, потом поклонилась Салее и пошла на кухню. А что?
Может, она и инопланетянка, но кушать тоже, небось, хочет? А на продукты надо заработать. Так что вперед, Танечка…
Эх, если это и фентези, то какое-то нелогичное! Где сундуки с золотом? Побрякушки с брюликами? Золотые рыбки в корзинках? Ну хоть бы джинна какого завалящего приволокли?
Нет?
И не будет. Так что — кушать и работать!
Салея выдохнула.
Ее не испугались. Ее способности приняли, как должное. Или как что-то такое… необычное, но не страшное.
Просто — бывает.
ТЕ… ша-эмо… вот у них ничего подобного не было. И они хотели все получить себе, поставить себе на службу… как объяснить людям, что так — не делают?
И как это можно объяснить нелюдям?
Никак.
А вот Ми-ла осматривает цветок, смотрит с тревогой на Салею… девушка покачала головой, постаралась успокоить.
Нет-нет, ничего страшного с растением не будет. Она взяла только одну веточку, только часть жизненной силы… все будет хорошо.