— Доносил им, когда кто-нибудь через вашу деревню проезжал, чтобы его потом ограбили?
— Нет, господин капитан.
— А того, кто доносил, знаешь?
— Не знаю, господин капитан.
Не врёт. И боится уже меньше, потому что никакой вины тут за собой не видит. И последний вопрос, для проверки.
— Ты человека когда-нибудь убивал, грабил?
— Никогда, господин капитан.
Вот и всё.
— Похоже, ты честный человек. Держи, это тебе за беспокойство! — Кель’рин протянул крестьянину несколько медных монет. — И копьё своё можешь забрать. За сопротивление прощаю.
— Спасибо, господин капитан, Ваша мудрость! Эм… Я свободен и могу идти?
— Свободен. Но пока побудешь с нами. Может, ещё что спрошу. Корин, теперь ты. Разбойников встречал?
— Да, тоже в деревне, Ваша Мудрость. Только они меня не видели, прятался я. А сам их видел, да.
— В банду их вступал?
— Да я же ни копьём, ни топором драться толком не умею, на что я им?
Что-то не так, ответы правдивые, но слишком много напускной уверенности.
— Знаешь, кто рассказывал разбойникам о проезжающих через деревню путниках?
Точно, знает! Слишком быстро уверенность оказалась сметена страхом.
— Не знаю, Ваша Мудрость.
Вот это явная ложь. Слишком много страха и обречённости, что в сознании, что в голосе, даже бездарь бы заметил.
— Ответь ещё раз. Сам же говорил, я ложь чую.
Испуганный взгляд и молчание.
— Давай я тебе объясню. То, что ты сейчас делаешь, называется «укрывательство преступника». В твоём случае, ты собираешься разделить с этими разбойниками их вину и, следовательно, их наказание. Доказать свою непричастность ты не можешь, тут будет моё слово против твоего. Как думаешь, кому поверит судья, бродяге или боевому магу на службе регента? Так-то! Учитывая, сколько крови на этой банде — лично тебя ждёт пожизненная каторга.
Пленник — один комочек страха, но продолжает молчать.
— Сколько тебе сейчас лет? Тринадцать? Пятнадцать? Если повезёт, в каменоломнях проживёшь ещё столько же. Думаешь, ты тут знаешь, что такое голод и тяжёлый труд каждый день? Вот там узнаешь по-настоящему.
Нет ответа. Как бы сейчас поступил Барко? Врезал бы ему хорошенько и продолжал бы бить, пока не заговорит. Или не умрёт. Глупость. Прав Тай’нин, такие методы не для одарённых. Нарин’нэ бы так не сделала, она бы просто… Как она это называет,
Для чего на допросе используются угрозы и пытки? Чтобы напугать допрашиваемого, чтобы страх пересилил причину, заставляющую его держаться.