— Что *цензура*? — пробормотала Ирина, потом словно забыла про боль, широко открыла глаза, села, поймала несколько обновлённых прядей и посмотрела на них. Повернулась ко мне с глазами, которые оказались на мокром месте. — А цвет глаз?
— Эээ… — я попытался вспомнить, какими они у неё были, но не обращал на подобного внимания, так что просто сказал текущее состояние, — карие ближе к бордовому. Можно даже назвать красными.
— Я волшебница, но уродина! — сделала неожиданный вывод Пашутина и заревела.
— Не понял логики, — пробормотал я, но был проигнорирован.
— Уйди! Уйди! Уйди! — в какой-то момент закричала Ирина, вскочила на ноги и выпроводила меня из культивационной.
Это что вообще было?
Потом я только вспомнил, что во время пробуждения магии организм накрывают гормоны. Если во время пробуждения в экстремальной ситуации всё суммируется в какую-то логичную картину, то сейчас, похоже, я увидел иной вариант.
Но какая разница? Новая точка, новая волшебница, а так же, похоже, я нашёл способ развития.
Теперь нужно выждать реакции на пробуждение смазливой брюне… красноволосой девушки от директрисы, а затем повторить данный эксперимент с кем-то ещё.
Какого же было моё удивление, что на следующее утро, когда я спросил о Пашутиной у Майоровой, та ответила:
— Ирку забрали в Музей.
— Сегодня?
— Нет. Вчера ещё. Та пришла вся мокрая вечером в палату, счастливая с красными кудрями и заявила, что она пробудила огонь.
— И её вот так сразу перевели?
— Ну, да. Одарённый маг может случайно активировать стихию, а у нас нет подавления магии. Всех до восемнадцати отправляют в Музей, а оттуда, если повезёт, в академию. Ей нет восемнадцати, должна попасть в отделение пробуждения старших классов. Счастливая.
— Понятно, — пробормотал я.
— Хотела бы я тоже с бухты-барахты стать волшебницей.
— Хм, у меня тут есть идея, — начал я.
Но медитация с Майоровой не привела к пробуждению.
Как пробная с Мишелем Тургеневым, которого пытался пробудить его брат.
Метод с активацией магии от мага не требовал противоположного пола, но не прокатило.
Я так же попробовал помочь брату очкарика, посчитав, что дело могло быть в нём.
— С тобой не буду. Ты мутный, — заявил мне Мишель.
Ну, а я навязываться не планировал.
С девчонками было проще. Хотя откровенно вызвало удивление, что кроме Майоровой с остальными сработало. Со всеми остальными девчонками получилось пробудить их магию! Восемь подряд или девять из десяти с учётом всех, кого пробуждал я.
Пять водных, три огненные и воздушница.
Если первая категория внешность вообще не меняла, кроме активации волшебства, то воздушница-блондинка приобрела диковинный окрас волос из синих, белых, голубых и фиолетовых локонов. Огненные же кроме Пашутиной стали даже не рыжими, а оранжевоволосыми. Хотя цвет глаз у них не менялся.
Однако всё это было странно. Если бы маги так просто могли пробудить других, то не требовались бы артефакты.
Если Веник точно был магом, так как он уже не стесняясь испускал какие-то волны во время медитации на улице, так что кузнечики его буквально облепляли парой слоёв, девчонок забирали в Музей в течение трёх дней. Огненных максимально быстро, остальных дольше.
— Не пробуждай Майорову, — в какой-то момент заявил Тургенев.
— Не хочешь расставаться? — усмехнулся я.