Я осмотрелся: Ова откупоривала очередную банку (откуда она только их достаёт? Ни разу не видел этого момента), а целёхонький великан завершал кляп, кажется, на новой бешеной осоке.
Ну как кляп, он засовывал резиновый или каучуковый шар, который перекрывал «пасть». Зубья монстра вязли в материи, но по краям оставалось пространство, в которое можно было налить что-нибудь или даже пропихнуть что-то не сильно крупное.
— Так, я вернулся, о чём я спрашивал? — проворчал я, подходя немного ближе к событиям.
— Пацан, ты очень странный некромант. Возможно, уникальный. Кто ж в обморок падает, повелевая жизнью и смертью? — усмехнулся Леший.
— Во время боя с хвойниками этого почти не случалось. Но что царапина на ноге, что Ваше ранение, стоило увидеть и сознание йок, — рассказал я и пожал плечами.
— Если видишь и выключаешься — не смотри, — почесал голову Великан.
— Или смотри! — раздалось сбоку и голова беловолосого ботаника отлетела в сторону.
— Опять твои шуточки, — просипела отделённая часть Лешего, а мир для меня померк.
Очнулся я от того, что о мою голову билось что-то мягкое. Открыв глаза я постарался вырваться из листьев осоки, что использовала мою голову, как зубочистку, но кляп сидел надёжно.
А в кабинете больше никого не оказалось.
— Няньки года, — проворчал я, скрывшись на унитазе.
По крайней мере, вид крови не приводит к освобождению от пищи.
Я же затаился.
Сначала было тихо, а потом к двери допрыгал один горшок, затем послышался шум, означающий приближение ещё несколько самоходных «пальм».
Дверь затряслась, попутно щель снизу покрылась шевелящейся зеленью.
— Занято! — крикнул я.
На мгновение всё затихло.