— Почему ты так считаешь?
— У вас значок такой же, как у дяди Вале… как у Валерия Григорьевича. А у вас, товарищ капитан, значок другой — как у Марка Эдитовича.
Валерий лишь усмехнулся и по-звериному блеснул глазами.
— А чего вы ожидали? — спросил он в ответ на взгляды сослуживцев.
— Хорошо, Вероника… — Марина глубоко вздохнула. — Начнём экскурс в историю, которую никогда не будут преподавать в институте. В это может быть сложно поверить, но…
Вероника невольно усмехнулась, вызвав острый взгляд девушки-Ищейки. Красин продолжил молча наблюдать за студенткой, пуская клубы дыма, а Валерий, едва заметно ухмыляясь, отчего-то принялся рассматривать свои ботинки.
— Извините…
— Для начала забудь слово «оборотень», — вновь заговорила Марина. — Мы все являемся существами, породившими легенды и об оборотнях, и о вампирах. Мы можем менять облик, нам неприятно полнолуние, а серебро, попадая в кровь, вызывает опасные аллергические реакции… Но мы не становимся безумными зверьми, а наши возможности не ограничиваются превращением, нечеловеческими чувствами, скоростью и силой. Мы даже можем воздействовать на мозг других людей как… Не знаю, ближайшей аналогией, наверное, будет маг-иллюзионист.
«Ничего не скажешь, полезное умение, — подумала Вероника, вспомнив, как Валерий разрядил пистолеты в иллюзию Яна. — Вот только… Тот тип ведь смог обмануть не человека, а другого оборотня».
— Но за всё нужно платить, — продолжала Марина. — У нас есть свой голод, совершенно не тот, который может испытывать человек. Нам нужно питаться мясом: жареным, варёным или сырым, животным… или человечьим. Или кровью, совсем как вампир. Суть одна: нужна энергия живого существа. Ты хищник, чьи способности зависят от питания. Ешь мясо и пьёшь кровь — живёшь долго и счастливо, намного дольше, чем позволено любому человеку. Твои раны быстро заживают, чувства обостряются. Даже потерянные конечности восстанавливаются. По длительности, правда, этот процесс у всех разный. Ну а если не будешь…
Марина многозначительно замолчала и, удовлетворившись реакцией Вероники, улыбнулась.
«Они рассказывают примерно то же самое, что и триста лет назад, — подумал Валерий. — Может, правда, несколько иными словами… Когда-то и я реагировал точно так же».
Вероника не замечала его ухмылки. Её взгляд не отрывался от Марины, а та продолжала:
— С незапамятных времён на земле существовали Терионы — звероподобные массивные существа, отдалённо имеющие черты волка. Они обитали там, где не ступала нога человека. Но иногда люди всё же встречались с ними: это были охотники, забредшие глубоко в лес, путники, потерявшиеся в горах… Мореплаватели, ступившие на землю неизвестного острова. Как правило, после такой встречи не оставалось никого, кто мог бы поведать о них…
— Всё это напоминает какую-то страшилку, — недоверчиво заметила Вероника. — Или тёмную сказку.
— Я окончила филологический. — Марина улыбнулась. — Но если хочешь сухие факты… Выжившие после нападения Терионов всё-таки были. Монстры не растерзали их на куски, и они даже смогли перебороть мучительную болезнь, передаваемую с укусом. Но при этом выжившие… не совсем выздоравливали. Они переставали быть людьми. Их сознание менялось. У них появлялись сильные животные инстинкты, способность превращаться в существо, похожее на Териона. Они стали теми самыми оборотнями из страшилок и легенд. Их назвали Ликантропами.
Первого зафиксированного в раннем средневековье Ликантропа сожгли на костре. Селяне. Однако в дальнейшем были найдены свидетельства того, что эти существа живут среди людей уже продолжительное время. Для появления нового Ликантропа совершенно необязательно, чтобы Терион кого-то покусал, а сам оборотень не является разносчиком какой-то сверхъестественной заразы или проклятья… Ликантроп мог долго жить среди людей и не быть обнаруженным. Он мог иметь детей, как и любой другой человек. А вся его… необычность… передавалась по наследству. Ребёнок Ликантропа и человека мог родиться обычным малышом. Он мог родиться и оборотнем, но прожить человеческую жизнь и состариться, ни разу не вкусив крови и плоти людей. А мог стать полноценным Ликантропом, когда в нём пробуждалась Первородная кровь. Ген Ликантропа, так сказать, передавался куда чаще, чем нет. Прямо как доминантный признак… Другое дело, вступит ли этот ген «в силу».