В тот раз я полностью расщепил суть демона своим айваном. Причём он был намного сильнее, чем текущий противник. Я бы сказал, на порядок. И если подумать, разница имела место только в условиях. Тогда я боялся за свою жизнь и чувствовал дыхание смерти. Сейчас же находился в относительной безопасности — враг почти не двигался и никак не мог до меня добраться.
Решившись на эксперимент, я двинулся к одержимому. Остановившись в полуярде от него, присел на корточки.
— Какого рицера ты творишь? Если эта тварь сожрёт тебя, то станет сильнее!
Снова Довано. Рыжая начинала немного раздражать. В первую очередь тем, что считала возможным навязчиво высказывать своё мнение, даже в такой ситуации.
Я посмотрел на медленно ползущего ко мне одержимого и вытянул вперёд левую руку. Тот задвигал уцелевшей частью челюсти и попытался ускориться. Тогда как я придвинулся ещё ближе.
Оживил в памяти воспоминания того самого дня. Образ стремительно приближающейся служанки. Ощущение полной беспомощности. Живо представил, как та тварь, что сейчас еле движется по полу, внезапно становится быстрее и бросается вперёд. Как её зубы смыкаются на моей кисти, отделяя её от тела.
Волна вибраций внутри тела прошла неожиданно для меня самого. А в следующее мгновение, одержимый дёрнулся в последний раз и затих на каменном полу.
На несколько секунд наступила полная тишина, которую нарушил неуверенный голос Фоста.
— Получилось? Нужно было просто сыграть на опасности?
Шагнувшая ко мне Лауна обошла стороной лежащее тело и, поморщившись, глянула в сторону парня.
— Он ведь из штурмового отряда. Наверняка талант проявился прямо во время боя. Вот и реконструировал ощущения.
Пнув носком ботинка изувеченный труп, вздохнула.
— Повезло тебе. Есть за что цепляться.
Выпрямившись, я откинул барабан револьвера, извлекая пустые гильзы. Бросил взгляд на аристократку, стараясь сдержать злость.
— Смотря с какой стороны посмотреть. Что-то подсказывает, мало кто захотел бы поменяться со мной местами.
Вижу, как на её лице появляется понимающая усмешка.
— С тобой прежним — нет. А вот за обучение в Хёнице многие готовы отдать всё, что у них есть.
Сбоку появилась фигура Фоста, который шмыгнул носом.
— Я бы не сказал, что прямо многие. Только те, что помешаны на силе или готовы рискнуть жизнями детей, лишь бы гордо говорить, что их отпрыск учится в Хёнице и до сих пор жив. А среди демоноборцев и вовсе нет тех, кто сам выбрал путь.
Не успел я ответить, как тёмную комнату снова огласил голос девушки.
— Не скажи. Я вот вызвалась добровольно.
Мы синхронно повернули к ней головы. Несмотря на полную темноту, машинально переглянулись. А потом я озвучил вопрос, который сейчас наверняка крутился и в голове жандарма.
— Зачем?
Слабый свет языка магического пламени позволил рассмотреть, как Лауна пожала плечами.
— Личные обстоятельства.