— Зараза.
Чтобы прийти в себя, мне понадобилось некоторое время. Только успокаиваясь, я снова вспоминал свое печальное прошлое и снова начинал лить слезы. Ничего не мог с собой поделать, это что-то больше, чем просто плохие воспоминания. Наконец, через пол часика, успокоившись, я осмотрел свою комнату. Моя личная комнатка, оказалась приличных размеров, этак раз в пять больше моей земной.
Кровать отдельный разговор, это настоящий аэродром для посадки моего тельца. Тут где-то четыре на четыре метра, залезая и слезая с кровати, я всегда испытывал некоторые трудности, хорошо что тут поставили для меня ступеньки, иначе бы это препятствие стало непреодолимым. Моя комната хоть и большая, но на мой земной взгляд, обставлена достаточно бедно. Хотя, мне же всего четыре года, не насобирал еще вещей. Тут стоял один шкаф и пара тумбочек по бокам от кровати, у ног кровати стоял небольшой сундук, в котором если я правильно помню, лежали мои солдатики, также тут стоит несколько стульев. И как и все что я видел, аномально хорошего качества исполнения. Спрыгнув с кровати, я открыл свой сундучок и достал одного из солдатиков. Железный воин, оказался точной копией дружинников отца, которых я недавно видел. Выполнено очень качественно, вплоть до чешуек доспеха и колечек кольчуги, я взял другого солдатика. Кажется даже лица различаются, хотя бармица закрывает верх лица, но видно что изображен другой человек. Я положил дружинников обратно в сундук и пошел осматривать свою комнату дальше.
Проходя возле шкафа со своей одеждой, я увидел прислоненное к нему с боку зеркало. Я хоть и знаю как выгляжу, но размыто. Я раньше особо не занимался самолюбованием. Став перед зеркалом, я начал с легким интересом себя рассматривать. Ничего особенного, я к некоторому расстройству не увидел, ни таинственных шрамов, очаровательно красивых глаз или еще каких особенностей. Я видел в отражении, обычного четырехлетнего мальчика, с черными волосами как у отца и серыми глазами матери. Еще осталось легкое покраснение вокруг глаз, после моих рыданий. Даже говорить не о чем. Вот стану старше, там и осанка появится, породистое лицо которое у меня будет, если принять во внимание как выглядят мои родители и другие признаки дворянина. Я тяжело вздохнул, получение силы я представлял несколько по другому.
Раздался стук в дверь.
— Входите, — сказал я повернувшись ко входу.
Открыв дверь, в мою комнату зашел Барнер, мой учитель. Это он учит меня грамматике и этике. Хотя пока не очень удачно, четырех летний пацан хотел чего угодно, но только не учебы.
— Господин Карн, настало время для занятий, — сказал мужчина лет пятидесяти с редкими седыми волосами, которые у него были стянуты в хвост, старик был одет в штаны серого цвета, короткую верхнюю тунику с вышитой каймой и легкого полукруглого плаща, с кармашками во внутренней стороне.
Я посмотрел в окно, где солнце светило возле верхушки окна. Было уже около десяти часов, и правда время для учебы. Барнер, поправив свою сумку с вещами, взял пару стульев, что были у меня в комнате и поставил друг напротив друга. Мы сели за них, учитель достал пару книг из своей сумки и начал наставлять меня на путь истинный. В конце урока, а занятия длились всего пару часов, я стал не намного умнее себя прошлого. Новые буквы учились также туго, а цифры, я хоть теперь и знаю больше десяти, но как они выговариваются без понятия. Лингвист из меня аховый. Но в этикете у меня вышли определенные подвижки, все же как взрослый уравновешенный человек, я понимаю что можно делать, а что нет. Сейчас я только учил, как мне это делать. Все-же это другой мир, не думаю что у них точно такие же заморочки с этикетом, как были и у нашей аристократии.
— Хорошо господин. На сегодня закончим. Сегодня вы были более прилежны в учебе, — Барнер слегка улыбнулся, — порадовали учителя.