— Ты просто не знаешь, куда смотреть и чего там ожидать, — похоже, Альд даже не стеснялся того, что подслушивал мои мысли. — И да, мне нужно делать усилие, чтобы не слышать, о чем ты думаешь. Ради собственного же эмоционального равновесия. Так что с этим нужно будет что-то делать…
Пожалев, что не могу ухмыльнуться, я выразительно подумала о том, что я думаю об усилиях подселенца.
— Хм… И знать такие слова приличной девушке не положено, — во вздохе Альда мне послышалась нотка обреченности. — Между прочим, тебе не помешало бы нормально, — он с нажимом произнес это слово, — помедитировать и восстановить силы. Если я правильно представляю структуру местной оборонительной системы, путь завтра будет непростым.
— И как я предыдущие полгода существовала без этих нормальных медитаций?
— Как-как? Паршиво, — не знаю, уловил ли подселенец в моем вопросе сарказм, но похоже, отвечать на него решил всерьез. Знала бы — спросила о чем-то другом. — Тебе нужно как можно скорее обрести внутреннее состояние, хоть сколько-то соответствующее твоей внешней форме.
— Это я и так знаю.
— И медитация в данном случае — одна из основополагающих вещей. Как бы тебе объяснить… чтобы поняла.
— Объясни хоть как-нибудь, это все равно будет лучше, чем как обычно.
Альд замолчал, то ли размышляя над объяснением, то ли обдумывая мой ответ. В любом случае, это продлилось недолго.
— Даже соединенные и укрепленные магией кости, — начал он, — все равно уязвимее живого тела… Надеюсь, твои наставники рассказывали тебе, что некромант, как и любой маг — всего лишь оперирует энергией нашего мира?
— Говорили.
— Какая-то частичка сил есть и в самом человеке, конечно, но в целом способность к магии определяется умением черпать энергию и направлять ее в нужное русло в соответствии со своими возможностями и склонностями. И эта способность обычно проявляется годам к девяти-двенадцати… — продолжил подселенец, будто не услышав мой ответ. — Мальчики обычно показывают ее раньше, девочки — позже, но более ярко.
— Ближе к теме, а?
— Я от нее и не отклонялся вообще-то, — сухо ответил Альд. — Так вот. Поддерживаемое заклинаниями мертвое тело, независимо от того, скелетированное оно или мумифицированное, куда менее устойчиво к самоповреждению, как неизбежному следствию использования мощных заклинаний, требующих большого объема пропускаемой через себя энергии…
— Если проще — живое тело само восстанавливается, а мертвое так не может?
— Не только. У живого тела есть естественный защитный механизм, из-за которого ему может быть доступна не вся магия. Потому что если маг… хм… использует заклинания выше своих естественных возможностей, он получит повреждения, которые могут оказаться несовместимыми с жизнью. Потому что его тело просто не готово к такому потоку энергии. А умирать как-то не хочется.
— Понятное дело, учитывая веселую перспективу посмертия.
— Преодоление этой естественной защиты — долгая и кропотливая работа, — продолжил Альд, — и ее важной частью является медитация, во время которой маг занимается тем, что приучает свое тело ко все возрастающей силе потока энергии. Это опасный и очень рискованный путь, но по нему следуют многие. Особенно те, кто и так от рождения не обделен талантом — им всегда хочется все больше и больше.
— Получается, поэтому личи обычно гораздо могущественнее живых некромагов? — я все еще надеялась вернуть разговор в интересующее меня русло.
— Да, именно поэтому. Тело лича уже мертво, защиты нет, поэтому с ним можно делать все что угодно. Но в этом кроется главная опасность.
