— С зельями сложнее — их ещё надо сварить, а компоненты редки и дороги. Впрочем, я слышала, что буквально неделю или две назад его корабль из Колоний вернулся. Ему Лагоз разрешил три раза в год посылать за редкими реагентами и всякими травами. Для прибытку тоже, но этим купец занимается. Так что может сейчас, у него что-то потребное появилось.
— Как бы узнать поточнее?
— Отец! Я хочу вернуться в башню и сказать этому Тихому, что он мне совсем не интересен!
— Да? Хм… Капа, что юноша так эффектен?
— Причём здесь это? Он груб, нагл и совсем не достоин наших милостей!
— Шарли, помолчи! Я не тебя спросил.
— Ваша милость, молодой человек силён, статен и с боевым шрамом на лице. Многим глупышкам такой может сразу вскружить мечтательную головку.
— Я!..
— Шарли! Ещё одно слово и ты пойдёшь к себе.
— Всё равно! Я не глупышка!
— Ясно. С остальным, значит, согласна. Капа, что с источником?
— Источник Силы имеется, и он действительно могуч. Немного не нашей направленности, но пренебрегать таким нельзя.
— Как парень отреагировал на малышку?
— Серьёзно совсем не воспринял, но, пока она говорила, откровенно ею любовался. Ничего такого, однако, как минимум, Шарлотта ему не противна.
— Зато мне он отвратителен!
— Ясно. Начальная позиция не так плоха. Во всяком случае, обоюдная выгода имеется — нам доступ к его источнику и зарядка амулетов, ему доступ к шахте, где добывают накопители для артефактов. У него гарнизон человек 600, мы ему в приданое добавим гвардейскую полусотню “медведей”. От него к нам зерно, от нас к нему меха, лес, дёготь, воск, пенька и всё такое. Хорошо же! А как моя младшенькая детишек нарожает, посмотрим и будем делить по склонностям к Школам.
— Я не хочу… Я его не люблю… Я даже его не знаю!
— Ничего страшного, малышка моя. Познакомитесь. Главное, уважать друг друга, а там и любовь придёт.
— Шарлотта, поверь — барон хорошая партия. Для тебя тоже. Он вежлив, не скуп и от него всякий час не воняет перегаром.
— Алиса, вы точно уверены, что Стах не кокетничает, а действительно не собирается становиться моим придворным?
— Да. Но, ваша светлость, вы поймите и барона — когда Тихий писал письмо под диктовку вашего отца, ему пришлось дать некие обещания, а с его магической силой откат просто ужасающий. Вы же его на себе ощутили.
— Ладно. Я поняла. А если его величество отзовёт… Нет, так не получится. Хорошо… Плохо, конечно, однако я вас поняла. Вы считаете, что для заключения договора с мужем, мне стоит передать печать Зеленоземья кому-то другому?
— Если великий герцог считает это необходимым условием, то нужно над этим хорошенько подумать.
— Я уже подумала — Стах останется вечным Хранителем печати Зеленоземья, назло Эдмунду. А то как получается? Помните, что случилось, когда я Тихого, ещё невестой, из придворных убрала? Жениха послушала.
— Да, конечно.
— Ко мне во фрейлины три девицы отказались идти. Что по салонам про меня болтали? Ничего хорошего! По совету дедушки назначила Тихого своим представителем, а папа предложил хранить в его башне личную казну. Эдмунд и тут подгадил — уговорил меня Стаха с этих должностей снять. Теперь ценные вещи с собой приходится возить, а про дела Зеленоземья никто ничего доложить не может. Где регулярные отчёты? Кто и кому их посылает? Вы знаете?
— Увы!
— Вот! Даже охранители не знают! А при Стахе всё как на ладони расписано было. Если его последней должности лишить, что тогда случится? Как-нибудь утром проснусь и узнаю, что без меня Указ проштемпелевали и я теперь не герцогиня? Ну, уж нет!
— Ваш муж…
— Не хочет договариваться — не надо. Не здесь, так в Зеленоземье проживу!
— Мне кажется, что не стоит думать о крайностях. Ребёнок должен родиться в Айзенерде. Тогда отец его публично признает, народ будет радоваться, а у дворян не возникнут вопросы о наследнике, появившимся на свет в чужом для них герцогстве.
— И пусть! Зато я воспитаю ребёнка истинным зеленоземцем. Как я сама!
— Хм… Лаура… Вы когда-нибудь в своей столице, в Зелёном Доле, бывали?
— Вот заодно и побываю. На доходы следующего года замок обставлю, маленький Двор заведу. Мне много и не надо! Особенно после Айзенерда.
— Ваш муж тоже рассчитывает на некоторую долю доходов вашего герцогства.
— Пусть. Я даже соглашусь ему уделить то, что останется от обустройства моего жилища. Однако сначала спрошу — куда он дел деньги из моего приданого и доходов прошлого года.
— Вы вполне можете не тратиться, а жить тут.
— Я не чувствую, что здесь кому-то нужна.
— Ваш батюшка…
— Государь больше заботится о детях от мачехи. В его понимании я уже выросла, вышла замуж, то есть отрезанный ломоть.
— Вы не правы.
— Да? Тогда почему за сохранение провизии, я должна дарить землю Тихому? Провиант куплен папой, отправляется к Эдмунду, а от моего герцогства отрезается долина?
— Она пуста и неплодородна.
— И что? Зато моя. Я ему уже подарила пустынную долину у озера. За ней начинаются коронные земли, дарите их.
— Ваша светлость! Барон Тихий в опале. Политические соображения и интересы Короны…
— А про мои интересы все забыли?
— Давайте не будем горячиться! Вашему ребёнку это вредно.
— Вот и не забивайте мою голову ерундой. Мне ещё рожать надо. Я про Микаэлу спрошу — она действительно без ритуала могла умереть при родах?
Следующий день прошёл спокойно. Это если не считать реакции на новую библиотекаршу.
Я, конечно, на женщин поглядываю с удовольствием, но бросаться на ту, которую знаешь пять минут… Пусть она вдова и дворянка. Хотя не так — тем более она дворянка. Приказал одеться и вести себя подобающе. По просьбе Лауры принял вдову на службу. Но первым пунктом решил проверить, откуда она, такая бойкая, взялась, а только потом передавать через неё письма.
Кидор позже специально зашёл для разговора. По его мнению, для столицы такая секретарша… библиотекарша простовата, но в нашем случае она неплоха и для мужского здоровья полезна. Несколько расстроил слугу, объяснил, что она принята по личной просьбе леди Лауры. Показал письмо и поделился своими соображениями о проверке вдовы. В этом вопросе получил полную поддержку и обещание помощи.
Черныш зашла следующей и сразу отказалась присматривать за “новой наложницей”. Та ей категорически не понравилась — вдовая, старая — около 20 лет, наверняка, не умеет ублажать господина и вообще… С трудом убедил, что Аделаида в таком качестве мною не рассматривается.