День был успешно испорчен. Проснувшись ближе к вечеру в отвратительном состоянии, я подхватив стакан кофе, вышел во двор и отправился в сторону пирса. Хотелось просто посидеть и полюбоваться водой.
Море… Я очень люблю море. Оно никогда не бывает однообразным, неинтересным, так как каждый день, даже каждую минуту оно разное. Таинственное, непостоянное, необъятное — оно волнует душу, не оставляет равнодушным сердце.
В один день оно тихое и спокойное, будто большое зеркало, холодное и прозрачное. Солнечные лучики, пронизывая солёную воду, достигают дна, кротко затрагивают золотистый песок и яркие сияющие ракушки, гладенькие камушки и зеленоватые водоросли, ловят маленьких ловких рыбок, которые стайками весело забавляются возле берега.
На следующий день всё вдруг изменяется. Налетит порывистый ветер и погонит волны к берегу. Вода становится мутно-зелёной, иногда — тёмно-синей, а однажды я видел даже поражающе чёрную. Не видно больше ни рыб, ни ракушек, ни песка: есть только неистовые волны, которые бьются о берег. Иногда, мне кажется, что я могу смотреть на море бесконечно. И оно всегда радуется мне.
Расположившись на скамейке, я вспоминал одну из самых любимых жизней. Будучи пиратом в карибском бассейне, мы вместе с английским флотом захватывали Порт-Ройал у испанцев. Город на юге Ямайке. Город, который ныне находился под водой. Порт, в котором могли причалится огромные стапушечные линейные корабли в окружение бесконечного количества бригов и шлюпов. Бескрайнее море и верные друзья, любимый корабль Арабелла из красного дерева и романтика приключений.
Книгу, что ли, написать, о своих приключениях? Назову её как-нибудь в стиле «Приключения легионера».
— Господин, к вам приехал начальник полиции и мэр города, — раздался голос дворецкого, подошедшего со спины.
— Спасибо, Клод. Сейчас подойду. Пусть их расположат в гостиной, — кивнул я, делая глоток кофе.
— Уже всё сделано, — поклонился он и развернувшись покинул меня.
Гости расположились в гостиной на двух креслах. Джулиан Асанж, держал в одной руке бокал виски, в другой же держал сигару. Олег Бах, глава полиции, сидел же только с бокалом вина.
— Чем обязан вашему визиту господа, — произнёс я, входя в комнату.
— А вы не догадываетесь? — иронично произнёс глава полиции.
— А должен? — поднял я брови, усаживаясь на диван. — Вы или говорите, зачем пришли или можете быть свободны. В угадайку я играть не намерен.
— Вы грубите молодой человек. Не по возрасту наглы и не стоит забываться, кто сидит перед вами, — улыбнувшись уголком рта, с холодом произнёс Бах.
— Слушайте, господин Асанж, — повернулся я к молчаливому мэру. — В силовые структуры принципиально таких идиотов набирают?
— Да что ты себе… — вспыхнул глава полиции.
— Молчать, — бросил я, мельком взглянув на него.
— Граф, но отчасти он ведь прав. Вы юный и грубите влиятельным людям, — сделал глоток мэр. — И мы не понимаем почему. Откуда в вас такая наглость?
— Когда вас похитят и ваша жизнь будет зависеть от одного слова преступника и вам за это предъявят обвинение. Я с удовольствием посмотрю на ваше отношение к этим структурам, — пожал я плечами.
— И вот поэтому мы пришли к вам. Необходимо, чтобы вы извинились перед Майклом Донованом и забрали ваши жалобы из всех инстанции, — произнёс мэр города.
— Что я должен сделать? — переспросил я, в надежде, что мне послышалось.
Но мои надежды были не сбыточны.
— Вы должны извиниться перед главой ФБР, — повторил градоначальник. — И забрать ваши жалобы.
— Ещё раз, — тряхнул я головой и почистив пальцем уши, посмотрел на Джулиана. — У меня что-то со слухом, но я, — тыкнул себя в грудь. — Должен извиниться перед тем идиотом? Вы серьёзно?
С кресла, где сидел Олег Бах раздалось возмущённое мычание. Бросив на него взгляд, Джулиан повернулся ко мне.