Если в символах на холодном оружии я не разбирался, то вот армейские маркировки считал сразу же. Пять штук — зажигательные. Каждая обеспечивала кратковременный выброс мощного пламени, который был способен сжечь всё живое вокруг. Четыре работали по схожей концепции, но били заморозкой. Грубо говоря, понижали температуру в определённом объёме пространства.
Две, что интересно, предназначались для уничтожения демонов. Будь у нас хотя бы одна такая во время контакта с одержимым, применять айван бы не потребовалось. Правда, недостаток у такого способа тоже был. Когда демон уничтожался при помощи рунического оружия, в каждом третьем случае, мёртвая душа выживала. Слабела, теряя всю накопленную силу и физическую оболочку. Но благополучно улетала на поиски нового тела.
Четыре были нацелены на уничтожение магов. Создавали волну, которая гасила выставленные ими щиты и выбрасывали массу осколков, каждый из которых тоже был заточен под пробивание магической защиты.
А вот последняя меня удивила. Специальная модель для уничтожения артефактных паротанков, тяжелых механоидов и усиленных големов. Хотя, в принципе, для неё могла подойти любая крупная цель — граната сначала выплёскивала мощную разрушающая волну, которая накрывала всё в радиусе пяти метров. Потом била разрядами молний. А в финале создавала небольшой вихрь, который уничтожал и разрывал в клочья всё, до чего дотягивался.
На словах это выглядело долгим процессом, но на деле занимало какие-то доли секунды. Мощный взрыв, после которого на несколько мгновений появлялся крутящийся вихрь. Как правило, этого хватало практически для любой цели. Основным сдерживающим моментом было то, что для броска чего-то подобного, к противнику надо было подобраться на близкое расстояние. А если это артефактный танк или тяжелый механоид, шансов на это было не так много. К тому же стоила каждая такая около сорока ларов — зашкаливающе дорого для вооружения обычных солдат.
Её я сразу забрал себе. Оставшиеся пятнадцать мы разделили поровну. Плюс, каждый набрал какой-то объём патронов к своему оружию. А я ещё и прихватил крупнокалиберный “Ферс” с барабаном на четыре патрона. К нему правда имелось всего двенадцать боеприпасов и всё, как один, были бронебойными. Но зато из такой керасовой машинки можно было прошибить практически всё, что угодно.
Отдельной кучкой лежали деньги и украшения. Около трёхсот ларов золотом и серебром, а к ним ещё пятьсот ассигнациями. Солидная часть банкнот, за время своего вынужденного хранения в подобных условиях, испортились. Если бы не это, сейчас у нас на руках точно оказалась бы больше двух тысяч ларов.
Сколько стоили украшения, я не знал. Но быстро просмотревшая их Довано вынесла свой вердикт — как минимум три тысячи, если продавать всё разом.
Практически вся одежда пришла в негодность, как и разнообразные личные вещи. С некоторыми мы вовсе не знали, как быть. Статуэтки, наполовину развалившиеся записные книжки, мелкие безделушки и прочая рицерова ерунда, которую студенты зачем-то притащили в Хёниц. Попалась и пара таких же игрушек, как у Лауны, на которые девушка старательно не обращала внимания.
Самой странной и неожиданной находкой, оказался череп буквально испещрённый рунами и ксотами. Последние распознала только Синра, но даже она не смогла сказать, для чего они предназначались. Сам череп был погребён практически в центре завала. То ли змея специально его туда засунула, то ли просто так вышло.
Отдельно мы сложили найденные человеческие кости. Тут их было не так много — видимо основную массу змея благополучно переварила. Но отдельные компоненты скелетов всё же встречались. Как правило, потрескавшиеся и полностью чистые.
Назад выдвигались, обвешанные сумками с трофеями. А Лотт ещё и нацепил на себе перевязь с метательными ножами, с которыми по его словам умел обращаться.
Как ни странно, подъём прошёл спокойно — если не считать служащих Хёница, за всё время мы ни разу никого не слышали и не видели.
Правда выдохлись все настолько, что к моменту, когда наша компания достигла холла первого этажа, мы уже едва переставляли ноги. А поднявшись на второй, внезапно столкнулись с группой первокурсников, которые покидали столовую. Человек пятнадцать — слегка подвыпившие парни и девушки, которые видимо отмечали свой первый день в Хёнице.
Первым нас увидел парень в накинутой на плечи мантии, который сразу же замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. На него оглянулась ещё пара человек, которые проследили направление его взгляда и тоже замерли на месте. А следом началась цепная реакция — застыла вся их группа.
Сначала я не совсем понял, почему. А потом до меня дошло. Пятёрка таких же первокурсников, как они, в грязной одежде со следами крови. Довано так и шагала с револьвером в руке, поверх костюма-тройки Кравнеца была переброшена перевязь с ножами. К тому же свой новый костюм аристократ успел щедро залить змеиной кровью.
Когда мы приблизились, самый смелый из этой компании вышел чуть вперёд, рассматривая наши набитые добычей сумки. Осторожно поинтересовался.