Тыльной стороной ладони смахиваю капли крови с лица. Правую бровь неприятно дёрнуло — полученный всего восемь дней назад порез от не в меру ловкого мечника земли ещё нормально не зажил. Эх, будет шрам, эдакая брутальная отметина, все девки мои. Если я до них доживу, что кажется мне несколько сомнительным. За один, подумать только, всего за один месяц было уже пять (!!!) крупных стычек с силами противника и «пиратами». И когда я говорю «крупных», я имею в виду действительно крупных — по три-пять кораблей с сотней-двумя бойцов на каждом. Против сотни солдат у меня, хорошо хоть при наборе пополнения мы с батей немного сжульничали, точнее, я «использовал служебное положение» и вместо тридцати бойцов и двух магов нанял двенадцать бойцов и двадцать магов. Пожалуй, только благодаря этому да тому, что сила магов земли в морском сражении относительно невелика, мы ещё живы — слишком уж много желающих меня прикончить образовалось. Да, опыт я «гребу лопатой», если так можно выразиться, но усталость и постепенно растущие потери вместе с расходом боезапаса дают о себе знать. Изначально я пытался брать пленных, но уже к третьей сшибке плюнул на это дело и просто экономил время и силы, единственное исключение — когда удавалось захватить «пиратов» на наших же кораблях, тогда в живых оставлялось минимальное количество, необходимое для транспортировки судна до ближайшей базы (разумеется, под «присмотром» моей команды), а там я передавал их коменданту, и они становились уже не моей проблемой.
К трупам и смерти я привык быстро, после первой сотни очередной продырявленный «мешок с мясом» не вызывает уже никаких чувств, лишь рассматривается как потенциальная возможность сделать дырку в следующем вражеском мешке с мясом. Свои подчинённые, разумеется, шли по другой категории. Непросто потребительски относиться к тому, кто прикрывает тебе спину в бою, нужно быть уж совсем конченым подонком, надеюсь, до такого у меня всё-таки не дойдёт. Но люди устают, пусть раз в неделю-полторы мы заходим на базы или в порт колонии, стараемся отдохнуть и пополнить наши ряды, но «текучка кадров» не самым лучшим образом сказывается на боевом духе и морали, да и даже если я буду брать за одного выбывшего ветерана (а ветеранами у нас считались уже даже вчерашние выпускники школы воинов, с которыми я уходил в первый патруль. Трудно не заматереть, когда через каждые два дня вступаешь в бой. Тут либо сдохнешь, либо заматереешь) двоих новичков из колоний, то обмен получится не очень — как выяснилось, в колониях обучение не то чтобы не ведётся, всё-таки они, де-факто, наши пограничные земли и с противником сталкиваются постоянно, но морские училища — прерогатива Архипелага, в то время как колониальные войска больше пехтура. Да у некоторых вообще морская болезнь была! Так что над бойцами я, конечно, не трясся и не рвал волосы на голове над каждым павшим, но старался их сохранять и оберегать по мере сил. Потому и лезу вперёд в бою, хоть это и глупо с точки зрения командования, но там, где я пройду без проблем или с минимальными затруднениями, мой отряд заплатит двумя-тремя жизнями, если не больше.
Но, как бы я ни старался, потери всё равно были — усталость накапливалась, и ошибки становились всё опаснее, ведь помимо «крупных» стычек были «мелкие», даже не всегда заканчивающиеся ближним боем — порой хватало залпов катапульт и баллисты, чтобы отправить кормить рыб плохо организованного врага, но напряжение и стресс меньше от этого не становились, хотя и принимали уже какую-то рутинную форму.
— Капитан Чан? Капитан! — о, кто-то из матросов дошёл. Точно — старшина Йен.
— Да? — устало поворачиваюсь к нему.
— Противник уничтожен!
— Хорошо, наши потери?
— Пятнадцать человек. Безвозвратно семеро. Остальным требуется медицинская помощь, но в строй они вернуться смогут, — ну вот, ещё семь покинули корабль, да и когда в строй вернутся те восемь? Кто знает.
— Хорошая работа, старшина, начинайте обследовать суда. Если наткнётесь на живых офицеров — брать для допроса, остальных — добивать.