Он поставил кружку, поднёс руки к лицу и заставил воспоминания их прогнать.
— Это было давно.
— Время относительно.
— Такова реальность.
— То есть вы верите в то, что делала Шина?
— Я не знаю, чему верить, но могу сказать вам вот что. Что-то происходит с людьми в этом городе. Секретарша Алека Кинни была в перчатках в помещении. Она явно прятала руки по какой-то причине. А у полицейского, который вчера пришёл в дом, что-то шевелилось в его волосах или… Я знаю, это звучит безумно, но… даже под его скальпом, я не могу быть уверен.
В ответ она ничего не ответила, кроме скептического взгляда.
— В записях Шины упоминается…
— Я уже слышала об этом, хорошо? Как я уже сказала, ближе к концу Шина говорила только об этом. Я не знаю специфики кровавого ритуала. Я знаю только то, что она мне сказала. Она сказала, что порезала себя и использовала кровь, чтобы написать эти древние письмена на зеркале, произнося какое-то заклинание или что-то в этом роде. Вы должны остановиться и попытаться в полной мере оценить, каково это, когда кто-то, кого вы знаете и кто вам небезразличен, вдруг говорит таким образом, и не только с серьёзным лицом, но и со страстью, которая совершенно тревожит. Она сказала, что сначала ничего не произошло, но потом она начала слышать в доме странные звуки, исходящие от зеркал. Она сказала, что ритуал предназначен для пробуждения и призыва… других… и что он откроет портал, через который они смогут пройти. Это была самая нелепая чушь, которую я когда-либо слышала.
— Я думаю, что Шина могла умереть за эту нелепую чушь, — сказал Ленни.
— Я не сомневаюсь, что так она и сделала.
— Согласно легендам, существа начинаются как наши отражения. Как только ритуал выполнен и они проходят через него, они могут распространять его от одного зеркала к другому, и со временем те, кто проходит через него, начинают возвращаться к тому, кем они являются на самом деле, как они на самом деле выглядят.
— Ключевым словом здесь будут легенды.
— Вы знаете, кто такой Джереми Лаудон?
— Он мёртв. Местный парень. Умер от сердечного приступа.
— Кажется, я его видел.
Она покачала головой.
— Он умер до того, как вы сюда попали, это было давно.
— Шина считала, что он всё ещё жив.
— Я думаю, мы установили, что Шина верила во множество безумных вещей. Она была больна, Ленни, понимаете? Она ухватилась за эту глупость в надежде, что это облегчит её боль, а всё, что она сделала, это усугубило ситуацию. Это привело её прямо к краю, на котором она балансировала так долго.
— Вы сами сказали, что произошло что-то странное; что люди менялись. Вы сказали, что Шина испугалась. Похоже, этот парень Лаудон был напуган до смерти. Довольно редко двадцатитрёхлетний мужчина умирает от сердечного приступа, не так ли?
— Да, ну, поскольку я ещё не совсем сошла с ума, я просто не готова согласиться со всеми монстрами, проходящим через наши зеркала, и мёртвыми людьми, расхаживающими по улицам, понимаете, хорошо?
— Тогда почему вы предложили мне разобраться во всём?
Мередит ушла с островка, держась спиной к нему.
— Потому что я знала, что вы часть прошлого Шины. Я знала, что ей было очень больно, когда дело касалось вас, и я полагала, что с вашей стороны тоже было много нерешённых вопросов. Вы должны были видеть, что Шина была глубоко обеспокоенной женщиной с очень серьёзными эмоциональными и психическими проблемами. Я была её единственным другом, и я чувствую, что ужасно её подвела. Я так и не смогла до неё достучаться. Я не знала вас до этого времени, но я знаю, что Шина любила вас, и что вы тоже травмированы этим. Она никогда не открывалась. Она умерла испуганная и одинокая. Но действительно ли она бежала от какого-то фантома в зеркале, или это было что-то другое, что-то реальное, что-то из столь далёкого прошлого, что она никогда не могла отделить его от того, кем она была или кем стала? Прошлое не обманешь, Ленни, я и сама это знаю. Оно убьёт вас, если вы позволите. Оно кровоточит. Медленно. Меня это, чёрт возьми, не касается, но Шина была моим другом, и я также любила её. Я надеялась, что вы сможете найти решение, которого она так и не нашла, и, сделав это, может быть, она сможет обрести покой.
— Я даже не знаю, в каком направлении двигаться.
— Серьёзно? По правой стороне.
— Вы можете вести себя дерзко и умничать, сколько хотите. Вы так же напуганы, это написано у вас на лице. Вы можете знать наверняка, что здесь происходит, лучше, чем я, но вы не рискуете. Вы сбегаете.
Мередит поставила кружку в раковину.
— И я предлагаю вам сделать то же самое, — сказала она, наконец, снова повернувшись к нему. Её глаза были влажными. — Забудьте об этом. Простите себя за то, что, чёрт возьми, вы сделали, и двигайтесь дальше.
По выражению её лица он всё понял.
— Только это не так просто, не так ли?
Особенно, когда вы больше, чем подруги.