— Например?
— Узнаешь потом. А сейчас… — Алёна вогнала последний штырь в шейный позвонок. — Вставай и иди. Нужно дать время твоей нервной системе привыкнуть к новым ощущениям.
— Я чувствую себя превосходно.
— Да-да, ты это каждый раз говоришь. Но лучше перестрахуемся. Не нужно всё в один день устанавливать.
Я молча кивнул и отправился на выход, покинул особняк и сел в уже ожидающий меня автомобиль.
— На оружейный завод? — спросил меня шофёр.
— Верно.
— А к своей подруге сегодня заходить не будете?
— Сегодня её посетит Анна. Тем более я успел заскочить с утра.
— Анна, это та молодая девушка, как я полагаю.
— Так.
— Видел её позавчера, и ещё на прошлой неделе. Она носит цветы и какие-то колбаски. Слуги это всё убирают, после чего сами и кушают. Если нужно, я могу поговорить с ними.
— Зачем? Думаю, Анна прекрасно понимает, куда исчезает еда. Для неё это больше обряд, таким образом она справляется с болью. А то что слуги покушают, так даже лучше. Не пропадать же добру. Может ещё кто добрым словом её помянет.
— Признаться, странно слышать от вас подобное. Вы ведь не религиозный человек.
— Да, а вы тоже?
— Никогда не понимал этих жирных попов. Переплавить бы эти колокола на пушки, да фронту помочь.
— Что-то в этом есть, да только люди сами несут туда свои деньги, решая, что они там нужнее. Не мне, и не вам решать, как им распоряжаться со своими финансами.
— Резонно, господин Лебедев, но… всё равно не понимаю какой толк в том, чтобы кто-то поминал вашу подругу? Тем более вы и сам не религиозный человек.
— Вера и религия разные слова. Не отождествляйте их.
На это шофёр ничего не ответил, а до центра Петрограда мы ехали в тишине. Только когда уже начали подъезжать к оружейному заводу, то вдруг прямо на проезжую часть выскочили какие-то люди с плакатами. Тут же шофёр замедлил ход, а затем и вовсе нажал на тормоза.
— Эй, вы что творите⁈ — шофёр открыл окно и начал требовать уйти с дороги и не мешать движению транспорта.
Однако люди не расходились, их, наоборот, стало больше. Кроме того, большая часть из них были юношами и девушками, не старше двадцати лет, а многие и вовсе младше. И так выскакивать на дорогу! С ума сойти можно.
— Господин, пожертвуйте пожалуйста, на нужды фронта! — к окну подбежал мальчишка, которому пришлось встать на носочки, чтобы достать до окна автомобиля. — Копейка — патрон, рубль — шашка!
— Ох ты ж… а вы эти значит… я вас не признал что-то… — пробурчал шофёр, после чего достал монетницу. — Держи.
— Спасибо!