— Что думаешь? — спросил меня Соколов. — Синицины мне каждый день что-то присылают, просят финансирования. Должен признаться, половина из их предложений вообще никак в реалии войны не вкладываются. Однако может ты найдёшь что-то для себя? В плане, ты не очень признаёшь сегодняшнюю доктрину, за это я постоянно выслушиваю на собраниях военного совета при Государе, отстаиваю тебя, но… судя по твоим результатам… и по этим траншейным ружьям… да и результативность твоя поражает. В общем, хочется узнать твоё мнение.
— Это двигающиеся мины? — удивился я, глядя на один из чертежей.
— Да. Колёса, паровой двигатель, артиллерийский снаряд, запускается из траншеи в сторону врага.
— И выходит из троя на первой же воронке?
— Да, проходимость низка, как и управляемость.
— В топку, пустая трата времени.
— А семнадцатый лист?
— Химическое оружие жестоко, но лучше пусть оно появится у наших солдат первым, — произнёс я, после чего взял ручку и ставил ставить подписи на то, что мне нужно. — И алюминиевые протезы. Простые, но… они очень помогут. Готов оплатить половину или даже всё.
— Серьёзно? Эти простые…
— Простые значит дешёвые. А то что человек сможет с помощью них зафиксировать хотя бы один предмет уже сильно облегчит жизнь нашим солдатам, которым предстоит вернуться с войны и занять своё место в обществе. Калек же сам знаешь сколько… а будет ещё больше. Пластическую хирургию тоже нужно развивать. Британцы и французы с немцами вовсю это делают. Чем мы хуже?
— Деньги…
— Пару дюжин практикантов мы можем себе позволить. Экономика не накроется. Наверняка многие студенты найдут для этого свободное время.
— Хорошо, я поговорю об этом с Государем. Но пластическую хирургию протащить будет очень сложно.
— Будет хорошо если практика начнёт сейчас. Тогда у нас будет хоть какой-то фундамент для решения послевоенных проблем.
— Я тебя услышал.