Она расслабилась в кресле и задремала. Ей снился пожар и пепел. Может быть, потому, что в салоне было жарко.
Что-то в ворчании за дверью смутило его настолько, что он убрал руку с крючка.
— Чего надо? — спросил Денис, соображая, как бы поскорее закончить этот странный разговор. Снаружи было холодно и неуютно, крюк, хоть и мощный, не выглядел неприступным.
— Жрать давай!
— Ты, мужик, домом ошибся, — ответил Денис. — Иди отсюда.
Еще этого мне не хватало. Или сельский дурачок, или алкаш, подумал он. Лиса это одно дело, а всяких больных я кормить не нанимался.
В дверь грохнуло:
— Жрать!!!
— Да пошел ты на хрен, мужик! — Денис аж дернулся и сорвался на крик.
За дверью зарычало, зашумело, удаляясь, и стихло.
Денис снял крючок и с каменным лицом распахнул калитку.
За дверью было пусто. Он вышел, пооглядывался. Никого.
Почему-то вдруг представилось, что стучавший не ушел из сада, а спустился в старый погреб. И теперь смотрит оттуда, из темноты.
— Данунахрен, — громко сказал Денис, запер дверь и пошел в дом.
Далеко от Мужиков, в автобусе, Ульяна застонала, когда сон перетек в кошмар.
Вернувшись под надежную крышу — в саду было как-то неуютно, честно говоря, — он снял горячую сковороду со стола и отнес в кухню. Достал палку Ульяниной колбасы. Вроде она говорила, что в погребе были соленые огурцы? Истекая слюной, Денис выскочил на веранду, снова обулся, вышел.
Согнулся, заглядывая в погреб, посмотрел вниз, включив свет. Ему почему-то очень не хотелось туда спускаться.
Но он все-таки пересилил себя. Не маленький же. Это просто погреб. Просто кошка. Просто, может, сельский сумасшедший постучал в дверь.
Порисовал один, мрачно подумал Денис. Настроение совсем пропало, денек-то выдался странный.
Под беленым сводом оказалось светлее и просторнее, чем он думал, хотя порядок навести Ульяне не мешало бы. Денис выбрал банку из не очень аккуратных запыленных рядов, оглянулся разок и стал подниматься. Хотелось быстренько взбежать, но Денис нарочно делал ровные неторопливые шаги. Он злился сам на себя.
Снаружи уже достаточно стемнело, но Денис увидел, что дверь в дом приотворена.
А он закрывал ее, когда выходил.
Стало очень, очень жарко, потом холодно. За шиворот словно насыпали льда.
Ветер, наверное. Ну конечно, блин, ветер, в закрытом с четырех сторон дворе, где распахнутую дверь погреба он не потревожил ни на сантиметр, а двери в дом открыл на две ладони.
Да какой ветер? Он едва капюшон шевелит.
Денис поставил банку у крылечка и тихо, медленно вошел.
Да. Дверь из веранды в столовую тоже была прикрыта небрежно.
Денис с шумом втянул воздух. Топор-то оставался в доме. Можно было взять еще какой-нибудь инструмент в сарае или вообще палку в саду; да хоть кирпич, которым он убил клеща; но Денис ощущал, что медлить он не может. Если он сейчас же не узнает, что там в доме такое, кто там и почему, то рискует заполучить нервный срыв. А вот это ему совсем ни к чему. Он не доставит неведомому гостю и вообще этому странному дню такой радости.